чтобы этот образ был известен как можно большему числу людей, и чтобы эти люди испытывали как можно более сильные эмоции, едва только узрев самые основные черты этого образа. Мне нужен был культ. Нужен был герой, связанный с магией.

И среди множества таких образов в интернете я выбрал один из самых широко-известных - мангу Наруто. Это был не просто разрекламированный образ, это было культовое явление. Миллионы людей с замиранием сердца читали мангу или ждали выхода следующей серии аниме. Да я и сам, честно признаться, тоже подсел на эту историю про наивного мальчика с соломенными волосами.

Но ключевым образом моего сегодняшнего путешествия должен был стать не сам Наруто, а его почти родственник - девятихвостый лис-демон

Курама. Если Наруто люди узнавали через раз, то образ огненно-рыжего лиса с девятью хвостами можно было распознать даже по кончику одного хвоста.

Именно образ лиса я собирался сегодня искать, спустившись в самые глубины мира снов. Я надеялся, что известный миллионам людям образ является не просто фантазией автора, а вполне реальным существом. И что немаловажно, это существо жило в мире, где существовали сильнейшие мистические способности. Конечно, это не было настоящей магией, как я её себе представлял, но это ведь только первый шаг. Освоившись с путешествием по другим мирам, я вполне смогу потом выбрать себе подходящий мир, а там, глядишь, и переехать туда насовсем. Но, пока не стоит об этом думать. Нужно сосредоточиться на том, что я собираюсь сделать прямо сейчас.

За всеми этими мыслями я незаметно погрузился в сон и сейчас осознал себя стоящим в захламлённом помещении, напоминающем декорации к очередному постапокалипсису. Моё сознание всё ещё было размытым, но я, действуя по уже многолетней привычке, осмотрелся, вышел в соседнюю комнату и начал спускаться по лестнице, что терялась в темноте буквально через пару десятков ступеней.

Я преодолел семьдесят ступеней, остановился и мысленным усилием окончательно проснулся внутри сна. Осмотрев себя, я поменял своё облачение на маскировочный костюм ниндзя ярко-оранжевого цвета с чёрными вставками. Вот кому скажешь - засмеют. И тем не менее, миллионы фанатов во всём мире действительно считали, что это совершенно нормальная одежда для шиноби - воина, скрывающегося в тени.

Я двинулся дальше по лестнице, вспоминая все те образы лиса-демона, что я собирался использовать для своего поиска. Мне нужен был не просто образ лиса, а образ целой сцены - события, которое намертво запечатлелось в сознании людей нужного мне мира. Событие, которое часто беспокоило их во снах и кошмарах. И этим событием я избрал нападение Девятихвостого на Коноху. Именно тогда он уничтожил массу людей. А ещё больше людей видели его, но остались живы. Теперь, я собирался проникнуть во сны жителей Конохи, чтобы оттуда хотя бы краем глаза посмотреть на их мир.

Я так задумался, что тысячная ступень возникла передо мной даже раньше, чем я оказался готов к этому. Но я не колеблясь ступил на неё, отбрасывая все сомнения. Это была уже известная мне ловушка мира снов. Стоило начать колебаться по пути к цели, стоило хоть на шаг остановиться, и она оказывалась недоступной на многие дни, а то и месяцы.

Темнота сомкнулась за моей спиной, окружила меня со всех сторон и попыталась поглотить. В ответ, я сам объединился с ней, стал её частью и незаметно проскользнул вперёд прежде, чем меня хватились. Темнота была хоть и неразумной, но вполне живой сущностью мира снов. Она была для меня не противником, а ближайшим союзником, позволяя преодолевать препятствия, что постоянно встречались в сумбурных и запутанных видениях простых людей.

Я не боялся, пробираясь по извилистым тёмным коридорам, что путались и сплетались в немыслимом лабиринте. Самый страшный зверь здесь - это я. Потому что мир снов был уязвим перед такой простой вещью, как ясность сознания. Любой кошмар и непреодолимый ужас, что встречались у меня на пути, я обращал в своё оружие и сохранял в памяти, с каждым разом обретая всё большую силу.

Ведь даже самый страшный противник может иметь уязвимость в виде нелепого или даже смешного страха. Особенно меня в своё время рассмешил случай, когда какой-то древний дух, блуждающий в царстве снов уже не одну сотню лет, испугался образа милого чёрного котёнка, что жалобно мяукал и облизывался, показывая свой алый язычок и сахарные зубки.

Я настойчиво искал образ гигантского огненно-рыжего лиса-демона с девятью хвостами, что разрушал город и сотнями уничтожал нападающих на него жалких букашек, что мнили себя шиноби. Сложно сказать, сколько продолжался этот поиск. Время было крайне странной характеристикой, причудливо изгибающейся в глубинах сна. У меня бывали случаи, когда, проведя больше месяца в мире сна, я просыпался и обнаруживал, что лёг спать всего пару часов назад.

И вот, за одним из поворотов лабиринта мелькнул отблеск рыжего пламени. Я немедленно свернул туда, следуя за призрачным знаком. Чем дальше я шёл, тем чаще сверкал то рыжий хвост, то огненная аура. Чуть погодя до меня донеслось яростное рычание и многоголосый вопль отчаяния и ужаса. Я уже не раз чувствовал что-то подобное, бродя по снам людей, переживших войну.

Наконец, я вышел в огромную пещеру, объятую рыжим пламенем, где за каждым камнем или проходом скрывалась злобная лисья морда с горящими глазами. Я смело вышел в центр зала, осмотрелся и двинулся к выходу, за которым виднелась лестница, ведущая наверх. Разочарованный вой и жуткий хохот провожали меня, но я даже не обращал внимания на эту какофонию. Это лишь персональный кошмар, где время от времени расслабляется найденный мной человек.

Подъём по чужой лестнице из глубин сна к повседневному сознанию был самой трудной частью моего пути. Не сложной, не опасной, а трудной. Я чувствовал себя так, будто не только поднимаюсь по этой лестнице сам, но и тащу на тебе огромный камень, прижимающий меня к земле и так и норовящий столкнуть с лестницы. Но даже это было для меня привычным. Не зря я потратил столько времени, доводя до автоматизма свои навыки управления чужими снами. Пожалуй, даже Фредди Крюгер не смог бы составить мне конкуренции. Если бы он ограничивался только теми приёмами, что были показаны в фильме, я бы скрутил его в бараний рог уже через пять минут.

Я вынырнул из глубин сна, поворочался в тёплой постели и открыл глаза. Естественно, это были не мои глаза, а глаза того мальчика, что только что встал и направился к окну, пошатываясь в сомнамбулическом трансе. Я отодвинул занавески, потом открыл окно с пыльными стёклами и выглянул наружу.

Свежий ночной ветер взлохматил мои волосы и