РЫБНЫЙ МАГАЗИН А.Мюлькиянц, 2009 г.

Декабрь, сорок седьмого…

Только что прозвучало историческое постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) о денежной реформе и об отмене карточной системы, отвечающее коренным интересам Советского государства и широких масс трудящихся.

Улицы и страницы газет запестрили яркими лозунгами:

«Да здравствует мудрая сталинская политика большевистской партии и Советского правительства!», «Благодарим великого Сталина!» и т.д.

А спустя некоторое время, точнее, ровно через четыре месяца, в Баку произошли события никак, мне кажется, не связанные с мудрой политикой наших реформаторов. Не успев насладиться безкарточным изобилием, бакинцы вдруг оказались в плену новых проблем.

В нашем городе напрочь исчезли спички, и катастрофически увеличилась вспышка желудочно-кишечных заболеваний. Эпидемия коснулась в основном школьников средних и старших классов.

Невероятные усилия руководства закавказской республики найти связь между спичкой и вспышкой, не увенчалась успехом.

Дефицит спичек удалось хоть как-то компенсировать трофейными зажигалками, а вот с эпидемией было гораздо сложнее, ничего трофейного не предвиделось. Инфекционные больницы переполнены. Слухи дошли аж до Москвы. Правительство республики поручило Министерству здравоохранения незамедлительно взять под особый контроль все школы города. Министерство, молниеносно прореагировав, создало специальную Комиссию, которая, в свою очередь, объявила «Всеобщий школьный анализ!!!». Лаборатории поликлиник и больниц, не покладая рук, отчаянно трудились, без выходных и перерывов на обед.

Наша образцовая школа №160 оказалась вдруг в числе самых инфицированных и отстающих по сдаче анализов.

Меня, помню, 1-го апреля, экстренно сняли с урока географии и под конвоем привели в кабинет директора.

«Видимо, за вчерашнюю драку», - подумал я.

- Здравствуйте, Нина Константиновна!

- Здравствуй, Мюлькиянц! Садись. Слушай меня внимательно. Наша школа недодала 39 анализов: 36 из них – вашего класса 8^Б – в спичечных коробках, плюс 3 анализа – в баночках – Фарбера Матвея Моисеевича, Дабагян Софьи Исаковны и Березиной Нины Константиновны.

Тут она, слегка смутившись, сделала паузу.

Внезапно грянул гром и полил сильнющий дождь. Говорят, плохая примета.

- Возьмёшь этот свёрток в авоське и отнесёшь его в поликлинику №1, причём, передашь лично в руки зав. лабораторией, на втором этаже здания. Точный адрес – проспект Кирова, дом 6.

- Я знаю эту поликлинику, мы к ней прикреплены по месту жительства.

- Вот и отлично! Тебе и карты в руки. Всё ясно?

- Всё.

- Сопровождающие нужны?

- Нет, что вы.

- Тогда отправляйся! Будь, как всегда, предельно внимателен!

Чтобы внести ясность, открою крохотную тайну, почему поручили именно мне, из тридцати шести, выполнение столь государственно-важной операции. Учился я не ахти как, но зато обладал сложнейшим коктейлем из качеств, которые привил мне дед по материнской линии: был, до омерзения, обязательным, добросовестным и пунктуальным. Я стал рабом этих дореволюционных черт характера, которые меня всю жизнь как-то преследовали, и от которых до сих пор никак не избавлюсь.

Итак, я, весьма ответственный восьмиклашка, на улице. Начало апреля… Деревья и кустарники благоухали тем нежным весенним ароматом, который навевает мечты…

Из окна соседнего дома кто-то бережно выводил на кемянче нежную паутину мелодии Саята Новы.

Дождя будто б и не было… Из-за облаков выползло ленивое солнце, внезапно осветившее силуэты идущих людей. Воздух ласкал их, солнце любовно золотило своим блеском, превращая их в тлеющие искры.

Всеобщий дух чуткости и доброжелательности ко всему вокруг, казалось, объединил этих разных, спешащих на работу, людей в одно неделимое целое. Я слился с ними, и мне стало теплей и уютней.

Шёл, помню, с авоськой в руке, с гордо поднятой головой. Мне казалось, что все прохожие догадываются о том доверии, которое оказала мне школа. Но главное не в этом. Важно, что я на свободе. Причём, не просто тайком сбежал с уроков, а официально отпущен лично суровой Нинушкой. Никто, никогда не поверит… Ну и не надо! Я сам не верил.

Ещё одна, весьма важная деталь. Нина Константиновна даже не заикнулась о необходимости моего возвращения сегодня же в школу. Она могла, конечно, упустить эту деталь… Ну, нет! Кто угодно мог, но только не она! Просто меня авансом наградили отгулом в преддверии чёткого выполнения задания.

А вот и моя улица лейтенанта Шмидта.

На самом углу столкнулся с дворовым своим другом Лёвой (по кличке Яха). Яхенко Лёва – девятиклассник, круглый отличник, гордость нашей школы и двора. Выглядел сегодня он как-то странно: с перевязанным горлом, в зелёной гимнастёрке, в мятой пилотке какой-то, с папиросой в зубах. В руках у него болтался порожний алюминиевый бидон.

- Что с тобой, калека?

- Ангина страшная, 39^о-температура, за молоком бегу в продмаг.

- Ты мне фрица напомнил пленного, с соседней стройки. Где амуницию брал?

- Обижаешь, дружище! Это наша советская форма, отец в ней в 45-ом с фронта вернулся.

- Извини! Я неудачно сострил.

- Я понял… Всё в порядке!

- Ещё раз прости.

- А ты на шатале что ли?

- Нет, Нинушка официально отпустила.

- Врёшь, небось? Сегодня ведь первое апреля.

- Я сам не верю.

- А что за сетка у тебя такая, со спичками? Торгуешь что ли?

- Да так, подрабатываю.

- А если всерьёз?

Пришлось мне расколоться.

- Ничего себе! Зачем тебе всё это надо, ассенизатор?

- Яха, ведь это же приказ, а не просьба.

Лёва не мог угомониться.

- Хорошо, но почему тогда, если не секрет, выбрали именно тебя?

- Просто, потому, что ты болеешь.

- Старина! Я б никогда на это не пошёл!

- Ладно, кончай свои подковырки. Есть деловое предложение: двенадцатичасовой сеанс «Девушка моей мечты», с Марикой Рокк, здесь рядом, в кинотеатре «Форум». Ну как?

- Деньги есть на меня? Через два дня верну…

- Да, есть… Вернёшь через три, но только облигациями.

- Встретимся у касс, без десяти.

- О кей!

Другом Лёва был отменным: чутким, отзывчивым... Мы дружили с упоением. В Лёве было то, чего не было