гипнотического транса, он пришел в ярость. Но Кейс в присутствии шефа полиции снова впал в транс и описал подробно сцену убийства и приметы убийцы. Офицер после этого успокоился и поспешил в Канаду. Там он арестовал сестру убитой и повел ее к канализационной трубе, где было спрятано оружие. Пистолет оказался на месте. Когда женщине было предъявлено обвинение в убийстве и рассказано, каким образом преступление было раскрыто, та во всем призналась.

Сам Кейс решил, что с него хватит и одного случая расследования убийства. Он ни разу больше не позволил впутать себя в подобные дела.

В результате губительного пожара Кейс оказался в долгах, и в связи с этим ему пришлось участвовать в одном из самых изнурительных экспериментов в своей карьере.

Речь идет о событии, приключившемся в доме близкого друга Кейса, доктора Томаса Хауса из Хопкинсвилла. Будучи не в состоянии поставить диагноз болезни жены, доктор Хаус пригласил к себе известного специалиста из Нэшвилла, доктора У. X. Хаггарда. Специалист решил, что миссис Хаус страдает от злокачественной опухоли в брюшной полости и требуется немедленное хирургическое вмешательство.

Но миссис Хаус настояла на том, чтобы их друг Кейс тоже сказал свое слово. Заключение Кейса резко отличалось от диагноза доктора Хаггарда и других местных врачей, собравшихся на консилиум. Кейс определил, что дама, во-первых, беременна, а во-вторых, страдает... от запора, не требующего никакого хирургического вмешательства.

Миссис Хаус потребовала, чтобы ее лечили в соответствии с указаниями Кейса, чему муж после некоторых возражений, вынужден был уступить. И действительно, отсутствие стула подтвердилось и поддалось лечению. А через несколько месяцев появилась на свет и «опухоль», которую должным образом окрестили и назвали Томасом Б. Хаусом-младшим.

Это был первый случай в невероятной саге Эдгара Кейса, когда он открыто столкнулся с профессиональными врачами и доказал, что они не правы. Но судьба приготовила Кейсу еще одно испытание, ожидавшее его, образно говоря, прямо за углом.

Когда маленькому Хаусу исполнилось 4 месяца, миссис Хаус снова послала за Кейсом. У ребенка начались конвульсии, повторявшиеся каждые 20 минут. Когда прибыл Кейс, его встретили доктор Хаус и еще два врача. Они уже пришли к выводу, что ребенок протянет от силы несколько часов. Эдгар сразу же прошел в спальню. Доктор Хаус, последовавший за ним, подробно описал этот случай и то, что говорил Кейс в состоянии транса.

Кейс прописал белладонну — яд, чем совершенно потряс доктора Хауса и разозлил других врачей. Один из них даже ушел. Другой заявил протест миссис Хаус. Когда он кончил говорить, миссис Хаус обратилась к мужу с такими словами:

— Это та же опухоль, по заключению тех же врачей. Эдгар Кейс сказал нам правду в первый раз. Я ему верю. Дайте ребенку то лекарство, которое он прописал.

И мальчику дали белладонну. Через несколько минут конвульсии прекратились, ребенок расслабился и крепко уснул.

Этот странный человек со своей необъяснимой трансмедициной снискал себе значительную известность благодаря прессе, осветившей случай исцеления ребенка Хаусов на своих страницах. Однако в тот момент Кейсу еще предстояла встреча с человеком, который единолично выдвинул его в разряд национальной знаменитости.

Эдгар с женой, проживавшие в то время в Гадсдене, штат Алабама, приехали в Хопкинсвилл в 1909 году на рождественские праздники. Сквайр проявлял уже гораздо меньшую активность — сказывались годы, и тем не менее он не упускал случая, чтобы не пропеть хвалебный гимн своему замечательному сыну. Поэтому Эдгар нисколько не удивился, когда встретил в доме отца нового врача — Уэсли Кетчума, гомеопата, настроенного очень скептически относительно способностей Кейса.

Опыт общения Кейса с врачами, за небольшим исключением, складывался неудачно. И на этот раз Кейс оказался подготовленным к плохо скрываемому вызову, прозвучавшему в приветствии Уэсли Кетчума. Врач напрямую заявил, что ждет от Кейса диагноза своей болезни, в котором сам Кетчум совершенно убежден. Он просто хочет проверить, совпадает ли заключение Кейса с его собственным.

Эдгар не согласился с медиком. В состоянии транса он сообщил, что у Кетчума не аппендицит, а простое защемление нерва в нижней части позвоночника, которое может устранить остеопат. Доктор громко расхохотался. Он-то знает, что у него аппендицит, но, чтобы доказать, что Кейс шарлатан, он пойдет к остеопату, и они все убедятся, кто есть кто. Доктор отправился к остеопату, клиника которого находилась прямо через улицу. Там ему вправили пару сместившихся позвонков, после чего удивлению врача не было предела: аппендицит прошел!

После этого доктор Кетчум приступил к изучению записей, сделанных доктором Блэкберном и другими врачами по диагнозам Эдгара Кейса. Он лично обследовал многих пациентов Кейса, ибо сделать это не составляло труда: большинство жило недалеко от Хопкинсвилла. На основании всех показаний Кетчум сделал доклад и переслал его в Американское общество по клиническим исследованиям летом 1910 года, а позже по материалам доклада в «Нью-Йорк таймс» появилась статья.

Корреспонденты газет из разных городов стали осаждать Кейса, требуя от него рассказов. Ученые, включая доктора Гуго Мунстерберга из Гарварда, приезжали к нему, чтобы разоблачить и посмеяться, но уезжали изумленные.

Некоторое время Эдгар и группа его друзей работали в Хопкинсвилле, ставя диагнозы сотням пациентов в день. Такой род занятий золотых гор не сулил, но скромное существование обеспечивал. Потом Кейс поехал в Чикаго в качестве гостя издательства Херста. Но ничего перспективного поездка ему не принесла, кроме разве что нового взрыва популярности.

Кейс понял, что, имей он постоянный лечебный центр и место, где можно было бы собрать и хранить на деловой основе результаты записей его работ, он мог бы с большей отдачей служить больным. Короче, он нуждался в госпитале.

Среди тысяч пациентов, вылеченных Кейсом, был Мэдисон Б. Уайрик, промышленник из Чикаго, страдавший ранее диабетом. Лечение, прописанное Кейсом, прошло успешно. Интересно отметить, что в рецепт входили иерусалимские артишоки, богатые инсулином.

Другим пациентом, вылеченным Кейсом, оказался нью-йоркский бизнесмен Мортон Блюменталь, ранее страдавший от инфекционного воспаления ушей.

Эти двое и некоторые другие из тысяч пациентов, обратившихся к Кейсу и получивших от него помощь, не уставали убеждать его в необходимости создания госпиталя. В конце концов, было выбрано место — Вирджиния Бич, довольно популярный в то время курорт.