площадке.Лишь через грязное окошко проникал свет уличного фонаря, стоявшего, по счастью, как раз напротив дома.— Жутковато, — прошептала Дженни. — Жуть и страх.— Нет. Это не жуть и страх. Это в Большом Яблоке такие забавы.Я взяла дочку за руку, и мы стали подниматься по «веселой» лестнице.Стоп! Я резко остановилась и сделала шаг в сторону, закрывая собой Дженни.Кто-то сидел в темном углу лестничной площадки. Молча и неподвижно. Судя по неясному силуэту, он высокий и плотный.Вот это уже плохо. Вот это уже страшно и жутко.Я осторожно двинулась к темной фигуре.— Эй! Кто тут? Эй…В голове проносились ужасные истории о Нью-Йорке, которые я слышала и читала. Впрочем, кошмары случаются везде, даже в таком тихом месте, как Вест-Пойнт, о чем я знаю не понаслышке.На голове у сидящего незнакомца было что-то вроде шляпы. Что-то похожее на цилиндр. Что-то чертовски необычное и пугающее.Филипп!Я вдруг подумала о нем. Конечно, это не мог быть Филипп, но на мгновение память словно перенесла меня в прошлое.Филиппу нравилось пугать меня, выскакивая то из-за куста, то из-за шкафа. Его это забавляло, ему доставляло удовольствие осознание своей власти надо мной. Однажды на Хэллоуин мой муж вырядился индейцем и набросился на меня, размахивая томагавком. Я перепугалась, как никогда в жизни. Конечно, в конце концов игра в страшилки закончилась плохо именно для него, когда в руках у меня оказалось ружье и я выпустила в него три пули.Филипп мертв, подбодрила я себя, а призраки не водятся даже в таком городе, как Нью-Йорк.Я сделала еще один шаг вперед. Незнакомец по-прежнему не шевелился. Я ступила на площадку.— Эй, послушайте, это уже не смешно. Пожалуйста, ответьте. Хотя бы подайте голос.Звук наших собственных крадущихся шагов напоминал осторожные шаги Филиппа, пробирающегося по дому, будто охотник по лесу.Чувствуя, что вот-вот поддамся затаившемуся во мне старому страху, я все же заставила себя продвинуться еще немного.За спиной прошелестел шепот Дженни:— Кто это, мамочка?«Нет, — подумала я. — Дважды ты нас не испугаешь. Ничего у тебя не выйдет!»Я сделала резкий выпад, выбросив вперед тяжелый дипломат.Вот тебе, сволочь, получи!Тот, кого я ударила, покачнулся и упал без намека на малейшее сопротивление.— О Господи! — воскликнула я и истерично рассмеялась, поняв наконец, с каким противником имела дело. — О Господи! Невероятно! Ну и ну…Дженни взбежала по ступенькам вслед за мной, и ее веселый смех смешался с моим. «Филипп» оказался огромной корзиной с дорогущими — наверняка в несколько сотен долларов — розами на длинных стеблях.Я подняла упавшую на пол карточку.
Мэгги Брэдфорд.По случаю первого дня возвращенных надежд. Если вы и впрямь хотите получить работу, то, наверное, сошли с ума. Тем не менее вы приняты. Сегодня с вами я даже не заметил, как пролетело время.Можете мне поверить.Веселая история, если смотреть на нее в ретроспективе. Настоящий американский хеппи-энд. Но сейчас, когда я пишу эти строки, в голове у меня вертятся далеко не веселые вопросы, а потому и сама история не кажется такой уж смешной.Неужели я всегда вот так реагирую на опасность? Неужели мой первый импульс — убить? Неужели это живет во мне?Неужели я убила не одного, а двоих?Так считают многие. И в частности — прокурор южного района Нью-Йорка.Первым, кого я убила, был Филипп Брэдфорд.Вторым — Уилл.Барри.