Олег Семироль

Правдивая сказка

Сладкая от чуть заметной грусти мелодия "Tears on my pillow" плывет по комнате, смешиваясь с новогодним ароматом зелёной ёлки и чуть терпким запахом горящих свечей. Наша песня... Так же, как год назад, мы танцуем под эту мелодию. Так же горят свечи, так же недопитое вино забыто шипит в бокалах... И так же дурманяще пахнут её волосы - морем, солнцем, домом... Всего год прошел, и всё похоже, но всё не так... Другая страна за окном нашего, по-настоящему нашего, дома... А за тонкой стенкой тихо посапывает, улыбаясь во сне, Счастье. То единственное и настоящее, что только и придает жизни смысл. Наш сын. А мы просто плывем, подхваченные потоком мелодии... И не надо ни о чем думать. Просто плыть, растворяясь в родных серо-зеленых глазах... Беззащитных и растерянно добрых... Мягкие губы... Вкус губ, запах волос - мелодия любви...

Отвратительная в своей резкости, электронная трель телефона бьет по ушам, делая чувственный голос Кайли похожим на растворившийся сон.

--Я ненавижу телефон!!!

--Не подходи, пожалуйста. Нас нет дома. Ну его...

--Нельзя, ты же знаешь...

"Пусть это будет тёща, забывшая поздравить с Рождеством! Даже на это согласен"...

--Петрович, - идиотски радостный голос Васьки не оставляет никаких надежд, - ты не спишь?

--Вась, хочешь я тебе одну умную весчь скажу?

--Скажи, век тебя благодарить буду! - захихикала трубка.

--Шутка, повторенная больше двух раз, перестает быть смешной! Не тупи!

--Лано! Не буду! Ты, это, бери чумодан и на выход! Машина пошла! - голос дежурного стал серьезным.

--Что там опять? - как же мне все это надоело...

--Избиение младенцев!

--Достал уже!

--Петрович, не бухти! Серьезно. Какой-то вумник заучившийся жену порезал... Грозится ребенка из окна кинуть. Ментенки переполошились, начали нам звонить... - похоже Васька наслаждался намечающимся приключением, ему-то что, как сидел за пультом, так и будет сидеть до утра...

--А мы к этому с какой стороны?

--Так он же того... - голос замялся - чокнутый профессор, он же бомбу сделал, грозиться все подорвать к Аллаху. ВаххОбит доморощенный! Спец нужен, а ихние уже все разбеглись...

--Вась, я тоже скоро разбегнусь! Достало всё... Машина за мной пошла?

--Да. Слушай, а...

--Пока - с грохотом бросаю трубку.

Черная бородатая кошка, сидящая на телефонном столике, укоризненно смотрит на меня мудрыми, печальными глазами. Ей хорошо, её из дома не выгоняют...

Чувствуя спиной взгляд, говорю:

--Малыш...

--Что там?

--Надо ехать...

--Это я уже поняла. Что случилось?

Как бы аккуратнее соврать-то, чтобы нервы раньше времени не трепать?

--Толком никто не знает, там Васька-балбес дежурит, а он только тупые шуточки умеет шутить. Другому не учен.

Старый, потертый чемодан всё так же стоит на своем месте, в кладовке. Нет ничего более идиотского, чем инструкции! Быстро, чтобы не оставалось времени на вопросы, одеваюсь. Поцелуй - совсем ненастоящий, холодный и безразличный... Дежурный. Бегом на улицу... Выходя из подъезда, снова ощущаю взгляд, но оглядываться - плохая примета. Поэтому вперед. К подъезжающему темному микроавтобусу...

***

--Мерри Крисмасс, Петрович! - приятный женский голос.

Вот это номер!

--Танюш, а ты какими судьбами сегодня? - Мы же с Вовкой дежурим - действительно интересно.

Невысокая девушка заводит вверх тщательно накрашенные глаза и ехидно говорит:

--Наверное, у Вовочки снова телефон сломался. Или ещё чего... Свинтус он!

"Просто умный человек, теперь он дома, а мы вот здесь"...

--Да ладно, зато представь, как приятно видеть вместо его похмельной морды, такую леди. Тоже с вечеринки дернули? - гляжу на красивое платье, тщательно уложенные волосы...

--Хуже. Такого мальчика закадрила, только приступила к совращению, а тут...

--Телефон!

--Не-а... Я ж у него дома была, он мне елку показывал, - Татьяна ехидно подмигнула, - а тут пейджер... И вот.

Ладно, пора готовить свой инструмент, скоро работать. Тянусь к пристегнутому к борту машины футляру.

--Эй, погоди, - улыбается Таня, - ты глазки-то пока закрой. Я счас буду в стриптизе упражняться.

Непонимающе таращусь на неё:

--Чего?

Девушка смеется:

--Женитьба на тебя подействовала негативно! Как старый товарищ по работе говорю. Ты заметно поглупел! Впрочем, от любви всегда глупеют! Я вот такая умная почему? - закрываю глаза и слышу шорохи и электрическое потрескивание стягиваемой с тугого тела материи. --Потому что никак влюбиться не могу. Боитесь вы, мужики, сильных женщин! А слабые мне не...

Машину подбросило на очередной колдобине. На меня наваливается что-то мягкое, пахнущее незнакомыми духами. Ладонь защекотила шелковистая женская кожа...

--Петрович, без рук! - и тут же громче водителю: --Эй, Шумахер, осторожнее - не дрова везешь.

Слыша знакомый треск молнии комбеза, и чвыки "липучек" на клапанах, открываю глаза. И, наконец, достаю футляр.

Ехидная Татьяна не унимается:

--А я тебе разрешала глаза открывать? Охальник ты, а туда же "женатый мужчина"! Все вы, мужики, непокобелимые остолопы! Вам бы только руки распускать!

Я бокал шампанского выпил - пустяки. Интересно, а Таня сколько? Счас наработаем... Внутри рождается неприятное ощущение. Хорошо ещё не "щелчок", но все же приятного мало.

--Тань, ты сегодня много пила?

Таня, перестав улыбаться, серьезно говорит:

--Много. Почти бутылку... Работать тебе, я только страхую. Что же делать? Я же не дежурила. Сам понимаешь.

Понимаю. Смотрю, как она превращает свою заковыристую прическу в скучный пучок, сразу делаясь похожей на строгую учительницу. Хотя, даже самому распоследнему "синему чулку" не придет в голову напялить на себя такую уродливую одежду. "Наши СПЕЦовки", вспомнилась старая шутка. Откидываю крышку футляра. Руки сами делают давно привычную работу. А я смотрю, как хорошенькая девушка достает из своего футляра инструмент...

Ненормально это - женщина с оружием. Но каждый делает свой выбор сам... Жаль не всё от нас зависит... Жаль.

--Тань,