захлопнул дверь у него перед носом, размышляя о том, что Дженис наверняка купила бы эту самую «Универсальную Энциклопедию», не застрели я ее две минуты назад.Но мне еще предстояло покончить со своим делом. Нужно было перевернуть вверх дном весь дом, вывалить на пол содержимое комода, перерыть все бельевые шкафы и т.д. и т.п. Затем, когда подойдет время, я побегу на свой поезд.Я как раз направлялся в спальню, когда зазвонил телефон.Я снова замер в нерешительности. Отвечать или нет? И вновь, как в первый раз, и примерно по тем же соображениям, решил ответить. И вновь представился семейным врачом.После того как я поднял трубку и поздоровался, приторно-слащавый женский голос на другом конце провода запел мне в ухо:– Говорит статистическое бюро компании «Маджилл». Вы в данный момент смотрите телевизор, сэр?Я застыл, прижав трубку к уху.– Сэр?– Нет. – Я бросил трубку и продолжил путь к спальне. На этот раз мне удалось туда добраться. Один за другим я вытаскивал ящики комода и вываливал их содержимое на пол. Мне было наплевать на отпечатки пальцев. В моем собственном доме должно быть полным-полно моих отпечатков пальцев.Полиция же просто предположит, что грабитель был профессионалом и работал в перчатках.Я успел покончить с третьим ящиком, прикарманив для правдоподобия три пары серег и старые наручные часы, когда в дверь снова позвонили.Вздохнув, я устало поплелся в гостиную открывать дверь.На этот раз это была какая-то маленькая толстушка с идиотской улыбкой на лице. Увидев меня, она произнесла:– Пр-р-риветик! А я – миссис Тернер с Мэригольд Лэйн, и продаю билеты новой автомобильной лотереи в пользу протестантской церкви штата.– Знать не знаю никаких лотерей, – ответил я.– Но это же автомобильная лотерея, – сказала она.– Не нужно мне никаких автомобилей, – сказал я и захлопнул дверь.Затем вдруг снова открыл ее, выпалил:– У меня есть машина, – и снова захлопнул.Возвращаясь в спальню, я прокрутил в голове этот разговор. Кажется, я отвечал не очень связно. Может быть, я нервничаю сильнее, чем мне это казалось?Неважно. Менее чем через час я уйду отсюда и буду преспокойно ехать в нью-йоркском поезде.От волнения я закурил сразу две сигареты, и злобно раздавив один окурок ногой, вернулся к делу. Потом, покончив с комодом и туалетным столиком, собирался было уже приняться за шкафы, как вдруг снова зазвонил телефон.Раньше я даже не представлял себе, какими пронзительными и резкими, какими режущими слух бывают телефонные звонки. И какими длинными И как ничтожно малы промежутки между ними! Господи, этот проклятый телефон успел прозвенеть трижды, прежде чем мне удалось сдвинуться с места, пока я бежал через спальню в гостиную.Я снял трубку, и незнакомый мужской голос бодро прокричал мне в ухо:– Привет, Энди!– Энди?Ему показалось мало и он повторил:– Привет, Энди!Все шло не так. Все шло не так, как надо. Я спросил:– Кого нужно?Он, конечно, ответил:– Энди.– Вы ошиблись номером, – сказал я и повесил трубку.И тут позвонили в дверь.Я подпрыгнул на месте, обрушив телефон вместе с подставкой на пол.Пока я возился с ненавистным аппаратом, пытаясь установить его на место, в дверь позвонили еще раз.Я бросился к двери и, позабыв всякую осторожность, одним быстрым движением распахнул ее настежь.Человек, представившийся моему взору, имел благородные седины, не менее благородную осанку и очень самоуверенное выражение лица. Он был облачен в строгую пиджачную пару, а в руках сжимал черный портфель.Улыбнувшись мне, он спросил:– Мистер Уит уже побывал у вас?– Кто?!– Мистер Уит, – сказал он. – Он заходил к вам?– Никогда не слыхал о таком, – сказал я. – Вы ошиблись номером.– Ну что ж, – сказал сей достойный джентльмен, – в таком случае мне придется поговорить с вами самому. – И прежде чем я успел понять, что происходит, он проскользнул мимо меня и в следующую секунду уже стоял в гостиной, озираясь по сторонам и изображая всем своим видом неподдельное восхищение. – Прелестно! На редкость прелестная гостиная!– Эй, послушайте... – начал было я.– Сэмпсон, – произнес он. – «Универсальнейшая Энциклопедия». А где же сама маленькая хозяйка?– Она больна, – ответил я. – Я как раз готовлю для нее бульон.Куриный э-э-э... бульон! Может быть, как-нибудь в другой раз...– Понимаю, – сказал почтенный джентльмен. Он нахмурился, словно обдумывая что-то, а затем улыбнулся и произнес:– Что ж, сэр, вы можете идти заниматься своим бульоном. Это даст мне возможность подготовить все материалы для презентации.И не успел я и глазом моргнуть, как он уже расположился на диване. Я открыл было рот, но он оказался проворнее меня и уже открыл свой портфель, залез в него руками по самые плечи и извлек две охапки бумаги. За ними последовали стопки и стопки бумаги стандартного машинописного формата кричаще-яркого – красного, зеленого и голубого – цвета, украшенные фотографиями уходящих в бесконечную даль книжных рядов. СПАСАЙТЕСЬ! – вопила одна стопка проспектов крупным черным шрифтом. БЕРЕГИТЕСЬ! – визжала другая красным. ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА! – кричала третья, совсем уже радужная.Почтенный мистер Сэмпсон наклонился и, пыхтя и отдуваясь, принялся раскладывать проспекты ровными рядами на ковре прямо перед своими узконосыми, начищенными до блеска туфлями.– Это – наша новая программа, – объяснил он мне с улыбкой и согнулся откровенно пополам, пытаясь разместить наибольшее количество бумаг на полу.Я стоял, как вкопанный, и бесцеремонно таращил на него глаза. Не более, чем в пяти футах от дивана, на котором он сидел, в кухне, на холодном полу, лежала моя покойная жена Дженис. В спальне царил полный хаос. Менее часа осталось до того момента, когда мне придется сматываться отсюда и бежать на отходящий в город поезд. Еще нужно будет выбросить пистолет в ближайший мусорный ящик, откуда его наверняка вскоре вытащит какой-нибудь предприимчивый бродяга, так что к тому времени, когда он наконец попадет в руки полиции (если это вообще случится), на нем будет висеть гораздо больше преступлений, чем патронов в обойме. А потом я полечу в Чикаго и увижу Карен. Очаровательную Карен. Милую, любимую Карен.А этот окаянный болван пытается всучить мне свою идиотскую энциклопедию!Я открыл рот и очень спокойно произнес:– Убирайтесь.Все еще улыбаясь, он посмотрел на меня.– Простите?– Убирайтесь, – повторил я.Улыбка на его губах погасла.– Но, э-э-э... вы же еще не видели...– Проваливайте! – сказал я на этот раз гораздо громче. Я махнул рукой по направлению к двери, попутно сокрушив настольную лампу. –