вроде бы все… да, теперь посмотрите контракт.

С этими словами Стентон передал мне две одинаковые сшивки листочков обычного формата. Быстренько пробежав глазами текст на обоих экземплярах — я привык оперативно работать с большим объемом документов — я поставил внизу свои закорючки, закрепив подписи личной печатью.

— Отлично. Ну, что ж, засим разрешите откланяться. Продукты уже доставлены, возьмете за дверью. Как только вы захлопнете эту дверь, заработает сторож, и раньше чем через двое суток вы не сможете покинуть данное помещение. А это от нашей фирмы, на память! — Стентон положил мне на стол рекламную ручку с цветами и логотипом компании.

— Да, но если не дай бог, с вами что-то случится, тогда как? — мне действительно не нравилось, что меня запирают на два дня. — А если пожар? Или экстренная эвакуация?

— Не беспокойтесь вы так. И про эвакуацию не думайте, я надеюсь, что ее не будет. Через пятьдесят часов сторож дезактивируется. Но я приду раньше. Давайте я вам помогу.

Стентон был так любезен, что сам помог втащить действительно стоявшие за моей дверью пакеты со жратвой и полуторагаллоновую бутыль воды — у меня в офисе нет питьевого крана — после чего отдал мой экземпляр договора, и мы расстались.

По характерному чмокающему звуку я сразу понял — сторож включился. Время пошло.

2

Никогда не бойтесь делать того, чему вас еще не учили. Помните: «Титаник» строил профессионал, а Ковчег любитель. Правда, профессионал был плохой, а любитель вымышленный, но это уже детали…

Работать в таком темпе и в столь жестких условиях мне еще не доводилось. Согласно условиям контракта, десять процентов от общей суммы гонорара я получал сразу после подписания. Приятной фишкой был пункт об оплате клиентом моих расходов на период ведения дела. Если эти расходы не превысят…, если расходы будут связаны…, если расходы подтверждены… — ряд оговорок. Но тем не менее! Даже эти десять процентов (вечно везде эти десять процентов!) решают мои финансовые проблемы на ближайшее время.

Стоит ли говорить, что такие перспективы подтолкнули меня к активной деятельности. Я принял ряд мозговых стимуляторов и хотел уже проглотить таблетку от сна, но передумал. Что-то плохо я переношу такие таблетки. После истечения их действия у меня всегда развивается тахикардия, и я уже не могу полноценно трудиться. А сейчас это явно не в кассу.

Стентон правильно сделал, что запер меня здесь.

Больше суток я не отходил от компа. Заточенный в своем рабочем помещении, я делал только небольшие перерывы на то, чтобы распечатать еду. Ну, и в сортир еще ходил. Ни сеть, ни телефон не работали. Мобильные смарты тоже непривычно молчали — сторож исправно делал свое дело. Часов за десять до истечения срока ознакомления с досье, я понял — необходим отдых. Хотя бы небольшой. Ни душ, ни холодная вода мне уже не помогали — спать хотелось нереально, а голова почти ничего не соображала. В таком состоянии я бы все равно ничего полезного не запомнил и не обработал. Развернув свой откидной диван, я вынул из компьютера диск, скинул с себя одежду и залез в душ — чуть было не уснул стоя. Потом вытерся и нырнул в спальный мешок. Давно замечено — в спальнике лучше и эффективнее спать абсолютно голым.

Разбудил меня звук удара чего-то небольшого, но тяжелого. Я не сразу сообразил, что это отвалился сторож за дверью. Часы показывали 19:00. Ужас какой! Я проспал! Уже на два часа больше, чем мне отвел Стентон для окончания работы с досье… черт! А где сам Стентон, хотелось бы знать?

Тут же зазвонили все телефоны. Обычный и оба мобильника — мой личный и служебный, со скремблером.

Выскочив из спальника, я, как был — в костюме Адама — схватил сразу оба телефона: линейный и служебный мобильник. Наверное, со стороны я представлял собой живописное зрелище.

— Да!?

— Алекс! Ты куда пропал? — звонил управляющий офисом. Еще третьего дня он прислал мне счет с личным уведомлением, что через десять дней, если не оплачу все счета и проценты по ним, я должен буду выметаться отсюда. — Я тебе уже пятый час звоню!

— Мистер Андерсон, — промямлил я, — я как раз хотел…

— Чего хотел? На твой здешний счет поступила кругленькая сумма. Полгода можешь не думать об оплате. Что, разбогател? Ладно, я всегда знал — ты головастый парень, поэтому и не торопил тебя.

«Ага, — думал я, — чего раньше ты не был таким добрым. Или свои знания обо мне так тщательно скрывал?»

— Тебе там удобно? — продолжал Андерсон, — в новый офис не думаешь переехать? Расширятся не жаждешь?

«Фигасе! Точно что-то случилось. Или в лесу медведь сдох».

— Спасибо сэр, но мне тут вполне комфортно. Я же люблю уютные помещения.

— Ну, как знаешь. Звони, если что!

«Если что..?» Вторая трубка тоже не молчала:

— Ф-ш-ш-ш-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ш-ш-ф-ф-ш-ф-ф-ф-ш-ш-ш-ш…

Я отключил скремблер.

— Да?

— Извините, можно попросить Алекса Крейтона?

Молодой женский голос. Деловой и официальный. Но — приятный и вежливый.

— Да, это — я.

— Добрый день. С вами говорят из юридической конторы Фрэнка Уильямса.

Ого! Не слабо! Юридическая фирма Уильямса — одна из ведущих компаний подобного профиля. Ведет самые разные дела, но исключительно аккуратно и качественно. На высоком профессиональном уровне. В ее штате вымуштрованная команда классных юристов всех специальностей, и не было еще такого случая, чтобы у Фрэнка Уильямса отказали клиенту, способному оплатить их счета, немалые, разумеется. Стать клиентом Фрэнка Уильямса мог, кто угодно, были бы деньги.

— Я весь — внимание.

— В нашей фирме был составлен один документ, — продолжила сотрудница Фрэнка Уильямса, — согласно которому, вы, в случае гибели, исчезновения или утраты дееспособности Сержем Стентоном, становитесь нашим клиентом.

— В каком качестве? — тут до меня дошло: «в случае гибели, исчезновения или утраты дееспособности», — а что со Стентоном?

— Вы не знаете? Вы не могли бы подъехать в наше представительство в вашем городе?

— А это где? — я никогда раньше не был в этой фирме. Не приглашали. Рылом не вышел. — Далеко?

— Эминем-Бич сто двадцать один. Офис восемьсот девятнадцать.

— Когда?

— Как вам будет удобно. Желательно побыстрее.

— Можно сейчас?

— Да. До двадцати одного часа вас примут.

— Спасибо…

С этими словами я повесил трубку, поскольку моя собеседница уже отсоединилась. Все еще туго соображая — всегда плохо себя чувствую, когда меня будят — я взял другой смарт. Мой личный. Он так и не перестал звонить.

— Я!

— Наконец-то! — звонила моя девушка. — Ну, ты — свинья!

Мы вместе уже года два и никак не можем разойтись. Чего-то все тянем и тянем, хотя уже порядком надоели друг другу. Такой всплеск неожиданной