- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »
Саша Черный Дѣтскій островъ
ДѢТЯМЪ
Можетъ быть слыхали всѣ вы — и не разъ,
Что на свѣтѣ есть поэты?
А какія ихъ примѣты,
Разскажу я вамъ сейчасъ:
Ужъ давнымъ давно пропѣли пѣтухи…
А поэтъ еще въ постели.
Днемъ шагаетъ онъ безъ цѣли,
Ночью пишетъ все стихи.
Беззаботный и безпечный, какъ Барбосъ,
Веселъ онъ подъ каждымъ кровомъ,
И играетъ звонкимъ словомъ
И во все суетъ свой носъ.
Онъ хоть взрослый, но совсѣмъ такой, какъ вы:
Любитъ сказки, солнце, елки, —
То прилежнѣе онъ пчелки,
То лѣнивѣе совы.
У него есть бѣлоснѣжный, рѣзвый конь,
Конь-Пегасъ, рысакъ крылатый,
И на немъ поэтъ лохматый
Мчится въ воду и въ огонь…
Ну такъ вотъ, — такой поэтъ примчался къ вамъ:
Это вашъ слуга покорный,
Онъ зовется „Саша Черный“…
Почему? Не знаю самъ.
Здѣсь для васъ связалъ въ букетъ онъ, какъ цвѣты,
Всѣ стихи при свѣтѣ свѣчки.
До свиданья, человѣчки! —
Надо чайникъ снять съ плиты…
1920
ВЕСЕЛЫЕ ГЛАЗКИ
Въ раю
По лиловымъ дорожкамъ гуляютъ газели
И апостолъ Ѳома съ бородою по грудь…
Ангелята къ апостолу вдругъ подлетѣли:
„Что ты, дѣдушка, бродишь? Разскажи что-нибудь?
Какъ шалилъ и игралъ ты, когда былъ ребенкомъ?
Разскажи… Мы тебѣ испечемъ пирожокъ…“
Улыбнулся апостолъ. „Что жъ, сядемъ въ сторонкѣ,
Подъ тѣнистой смоковницей въ тѣсный кружокъ“.
„Былъ я мальчикъ румяный, веселый, какъ чижикъ…
По канавамъ спускалъ корабли изъ коры.
Со стѣны ребятишки кричали мнѣ: „Рыжикъ!“
Я былъ рыжій — и билъ ихъ и гналъ ихъ съ горы.
Прибѣгалъ я домой весь въ грязи, босоножкой,
Мать смѣялась и терла мочалкой меня.
Я пищалъ, а потомъ, угостившись лепешкой,
Засыпалъ до румянаго, новаго дня“.
— А потомъ? „А потомъ я учился тамъ въ школѣ, —
Всѣ качались и пѣли, — мнѣ было смѣшно,
И учитель, сердясь, прогонялъ меня въ полѣ.
Онъ мнѣ слово, я — два, — и скорѣй за окно…
Въ полѣ я у ручья забирался подъ мостикъ,
Рыбокъ горстью ловилъ, сразу штукъ по семи“.
Ангелята спросили: — За хвостикъ? „За хвостикъ“.
Ангелята вздохнули: — Хорошо быть дѣтьми…
Приготовишка
Длиннохвостая шинель.
На щекахъ румянецъ.
За щекою карамель,
За спиною — ранецъ.
Онъ ученый человѣкъ.
Знаетъ, что ни спросимъ:
Гдѣ стоитъ гора Казбекъ?
Сколько трижды восемь?
Въ классѣ онъ сидитъ сычемъ
И жуетъ резинку.
Головенка куличемъ,
Уши, какъ у свинки.
А въ карманахъ — цѣлый складъ:
Мохъ, пирогъ съ грибами,
Перья, ножикъ, мармеладъ,
Баночка съ клопами.
Въ перемѣнку онъ, какъ тигръ,
Бьется съ цѣлымъ классомъ.
Онъ зачинщикъ всякихъ игръ,
Онъ клянется басомъ.
Возвращается домой:
На — бекрень фуражка,
Гордый, красный, грудь кормой,
Въ кляксахъ вся мордашка.
„Ну, что новаго, Васюкъ?“ —
Выбѣжитъ сестренка.
Онъ надувшись, какъ индюкъ,
Пробурчитъ: „Дѣвченка!“…
Схватить хлѣба толстый комъ,
Сброситъ поясъ съ блузы
И раскроетъ милый томъ —
Робинзона Крузе.
Костеръ
Эй, ребятишки,
Валите въ кучу
Хворостъ колючій,
Щепки и шишки,
А на верхушку
Листья и стружку…
Спички, живѣй!
Огонь, какъ змѣй,
Съ вѣтки на вѣтку
Кружитъ по клѣткѣ,
Бѣжитъ и играетъ,
Трещитъ и пылаетъ…
Шипъ! Кряксъ!
Давайте руки
И будемъ прыгать вкругъ огня,
Нѣтъ лучше штуки —
Зажечь огонь средь бѣла дня.
Огонь горитъ,
И дымъ глаза ужасно ѣстъ.
Костеръ трещитъ,
Пока ему не надоѣстъ…
Осторожнѣй, дѣтвора,
Дальше, дальше отъ костра —
Можно загорѣться.
Превосходная игра…
Эй, пожарные, пора,
Будетъ вамъ вертѣться!
Лейте воду на огонь.
Сыпьте землю и песокъ, —
Но ногой углей не тронь,
Загорится башмачекъ.
Зашипѣли щепки, шишки,
Лейте, лейте, ребятишки!
Разъ, разъ, еще разъ…
Вотъ костеръ нашъ и погасъ.
Трубочистъ
Кто пришелъ? Трубочистъ.
Для чего? Чистить трубы.
Чернощекій, бѣлозубый,
А въ рукѣ — огромный хлыстъ.
Сбоку ложка, какъ для супа…
Кто навралъ, что онъ, злодѣй,
Въ свой мѣшокъ кладетъ дѣтей?
Это очень даже глупо!
Развѣ мальчики — творогъ?
Развѣ дѣвочки — картошка?
Видишь, милый, даже кошка
У его мурлычетъ ногъ.
Онъ совсѣмъ, совсѣмъ не страшный:
Сажу высыпалъ на жесть.
Бубликъ вытащилъ вчерашній, —
Будетъ ѣсть.
Рано утромъ на разсвѣтѣ
Онъ встаетъ и
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »