обнять ее, и продолжала молча плакать, прижавшись лбом к его груди, пока он гладил ее по голове и утешал, как маленькую девочку.

— Не надо, Скалли, не плачь. Это не твоя вина, — повторял он.

Постепенно она успокоилась и перестала всхлипывать.

— Давай-ка ложись спать. Я посижу с тобой, — сказал Малдер.

Скалли, не раздеваясь, легла, укрылась пледом до самого подбородка и закрыла глаза. Малдер легонько коснулся губами ее лба.

— Спокойной ночи, Скалли.

— Малдер, — сонно пробормотала она.

— Что, солнышко?

— Спасибо тебе.

Она так устала, что заснула почти сразу.

Малдер еще немного посидел рядом с ее кроватью, обдумывая план дальнейших действий. На помощь полиции особо рассчитывать не приходилось — он на собственном опыте усвоил, что полицейские из таких вот заштатных городишек недолюбливают "столичных умников", а федералов и вовсе на дух не переносят. Придется действовать в одиночку, но ничего, не в первый раз. Для начала Малдер хотел еще раз осмотреть машину Скалли, поэтому, убедившись, что напарница крепко спит, он запер дверь номера и отправился на стоянку.

От задних боковых стекол не осталось и следа. Малдер открыл дверцу и посветил фонариком в салон. Странно: если не считать большого пятна на сидении, следов крови совсем нет. А ведь они обязательно должны были остаться на одном из окошек, через которое вытаскивали тело — дверцы были заперты, так что окошко было единственным путем. При условии, что тело вообще вытащили, а уж этом сомневаться было затруднительно — не испарилось же оно, в самом деле.

Стоп! А это что такое? Малдер нагнулся, чтобы получше рассмотреть свою находку, и в этот же момент кто-то сзади ударил его по голове.

* * *

Последнюю ночь в своей жизни Девид провел совсем не так как рассчитывал. А по началу все шло как по маслу — по намеченному Полой плану. Его, конечно, немного доставало навязчивое приставание Дженни, но в принципе молодой и здоровый парень легко бы справился с двумя поклонницами сразу. Но Пола просто зверела при упоминании даже имени Дженни и иначе, чем похотливой кошкой, ее не называла. А между тем Девид и Дженни ни разу не зашли дальше, чем позволяла просто дружба. Другое дело Пола. Эта девчонка была неистовой во всем.

Именно ее план и претворял сейчас Девид в жизнь. Он назначил Дженни свидание в темном лесу, окружавшем его родной городишко на много миль. Он опоздал немного к назначенному часу, поскольку был уверен, что Дженни не рискнет пойти ночью в лес. И это ее-то Пола называет трусливой мямлей, и хочет напугать? Увидев, что Дженни отвернулась от него, он приготовился загладить свою вину. Девид ускорил шаг и вдруг с размаха налетел на какое то препятствие. Ощущение было такое, словно он врезался в столб мягкой упругой резины. И липучей к тому же.

Он успел крикнуть, еще не зная, что его никто не услышит. И тут же почувствовал, что кто-то или что-то отрывает его ноги от земли. Тело сковывал упругий кокон, похожий на мелкую резиновую сеть. Движение прекратилось и он увидел, что находится на крыше старой ратуши Блэквилла.

Девид повернул голову, только ей он мог шевелить более или менее свободно.

Рядом на корточках сидел незнакомый ему человек. Лунный свет придавал его коже зловещий оттенок. Девид завертелся и увидел, что за колокольней притаились еще несколько теней.

— Ну, приступим, — сказал незнакомец. Лунный свет отразился на его длинных клыках.

Незнакомец ловким движением повернул голову мальчика в сторону и склонился к его шее. До слуха Девида донесся чей то хриплый крик, сам же он больше ничего не слышал…

* * *

Джеронимо, знал, что в этом городе он не задержится. Город маленький, и жить в нем столетия не имело никакого смысла. Он приехал сюда не так давно из далекой, ныне уже несуществующей страны, спасаясь от диктатуры и надвигающейся войны с Германией. Некоторое время он жил в Нью-Йорке, думая, что в большом городе легче скрыться.

Но его необычный рацион питания привлек к себе внимание местной полиции, занимавшейся поиском очередного убийцы-маньяка, каким-то неведомым образом извлекавшим из жертв кровь. Конечно, убийцу считали психопатом, помешанным на вампирах — как еще можно было объяснить две маленькие дырочки на шее каждой из жертв.

В то время в Нью-Йорке было немало вампиров и из других государств Европы. Все-таки, там начиналась война, а здесь, в Америке, в стране новых возможностей (в том числе и для вампиров), было гораздо спокойней.

Вампирам вовсе не нужно много есть. Им достаточно несколько десятков людей, чтоб спокойно прожить месяц. Да и обычной пищи они не чурались. Но когда «их» много в одном городе, то не очень легко остаться замеченным. Джеронимо, приехав сюда, в Блэквилл, начал очередную новую жизнь.

Вампиры (хотя себя здесь в Блэквилле они звали Командой), были щедро одарены природой и имели множеством возможностей, делавших их почти что богами в понимании людей.

Но за все надо платить, и ценой за божественность стала малочисленность их племени. Все это еще более усугубилось именно сейчас, в двадцатом веке. По неизвестной причине, они — контроллеры за численностью людей, стали вымирать… Их осталось совсем немного. Но все они были уверены — придет и их век. А пока он ждал его здесь, в Блэквилле, работая для прикрытия владельцем администратором единственного в городе отеля.

Раньше он был осторожней, и уезжал кормиться далеко за пределы "родного городка". Друзей у него не было, жены — тем более, поэтому объяснять, куда он отлучался, приходилось редко. Но он обленился. Да и не мог он постоянно уезжать из города "по делам" — все-таки для всех ему было уже 74 года (всего-навсего на 700 лет меньше, чем на самом деле). Пошли бы слухи, а он этого не хотел.

Та рыжая женщина ему сразу не понравилась. Внутреннее чутье, которым так щедро одарила его природа, сразу же сказала ему — она принесет неприятности. Рыжий цвет ее волос приводил его в бешенство, но он не подавал виду. Но он пытался запугать ее! Почему она так странно отреагировала на его звонки?

Ей всего-то надо было собрать вещички и умотать в любом направлении, в каком — ему неважно. Но вместо этого она помчалась на заправку, позвонила какому-то Малдеру, наверное, нет точно, тому самому, кого он стукнул у машины. Еще эти дети тут… Он уже не рад был, что убил этого мальчика. Правда, жалости к нему он не испытывал, потому, что он был человек, а людей он презирал за их ничтожность. Одним человеком меньше, одним больше — какая разница. Они ж плодятся как кролики!

И этот Малдер еще… Придется и его убить. Или не убивать. Вдруг его начнут искать… Тогда уж точно доберутся до него. Это ему не подходило. Ну, ничего, он пока подождет, тем более он не голодный.

А там