люди и не робели» и они потеряли бы свою жизнь как тот 41 красноармеец.

Время, прошедшее с конца войны до окончания раздела Германии, было долгим. И за это время были примеры того, что смелость – это добродетель не одних только солдат.

Была также смелость тех немцев, который за годы после беды, когда все было потеряно, на востоке Германии не склонились, а вынесли и выдержали беззвучно в тесной нише между отчаянием и искоркой надежды. И это свидетельство о смелости, когда в 1989 году, в церкви в Лейпциге, женщины и мужчины потребовали конца диктатуры, зная об опасностях в государстве, которое было еще способно отомстить и наказывать, и с этим требованием вышли в свой город и в страну, до тех пор, пока стены не были разрушены, а проволочные заграждения убраны.

Если охватить это время, от войны до конца раздела Германии, тогда получится смысл спустя более полувека, во время, в которое мы живем без войны, написать такую книгу.

Эта книга может помочь всем нам и тем, кто моложе или кто придет после нас, осознать обязанность того, что свободные общества никогда больше не должны незащищенными, без обороны и без сопротивления оказаться в руках деспотов, для которых власть важнее, чем человеческое достоинство и свобода. Это относится также к задаче нашего Бундесвера. Это дело всего народа и, в частности, тех, кому народ передает руководство и ответственность в государстве, чтобы миссия Бундесвера всегда оставалась честной и нравственно чистой.

Его исходящая из нашего Основного закона задача черпается из источников европейской культуры и определяется духом, как сформулировал его еще Перикл в античности. Он должен защищать наш мир и нашу свободу от внешних опасностей, не только потому, что закон приказывает это, но и, потому что такая задача может восприниматься нашими солдатами в согласии с их совестью как их гражданский долг. К этому относится также задание по поручению содружества народов в содружестве с нашими союзниками честно защищать человечность и мир во всем мире.

Доктор Георг Лебер Федеральный министр обороны в отставке

Вступление

Я записал свои неизгладимые переживания времен Второй мировой войны как напоминающее воспоминание и в верной памяти о моих товарищах из бывшей 1-й кавалерийской / 24-й танковой дивизии, которым не суждено было вернуться домой из той злосчастной войны.

Хотелось бы, чтобы эти воспоминания прочитали и те, кто только из литературы знакомы с тогдашним периодом национал-социалистического правления, и кто в своей далеко идущей неосведомленности о воздействии войны на человека, сегодня берут на себя право судить о солдатах немецкого Вермахта.

За произошедшую публикацию моих подлинных записей я благодарю как моего бывшего командира батальона и нынешнего подполковника Бундесвера в отставке Эрнста-Георга фон Хайкинга, так и очень сердечно всех моих однополчан, только благодаря великодушной финансовой помощи которых были созданы предпосылки, чтобы мои военные записи смогли теперь быть предоставлены в распоряжение также заинтересованной читательской аудитории в форме книги.

Пролог

Не так-то просто по истечении целых пяти десятилетий извлечь из памяти свои переживания из Второй мировой войны, чтобы написать на основе этих воспоминаний подлинный, хронологически упорядоченный рассказ. Потому авторы обычно либо довольствуются выбранными фрагментами, либо дополняют недостающие пробелы оживленной фантазией.

Из последней смеси, без сомнения, снова получилась бы очередная из многочисленных книг, которые или прославляют войну, представляя ее как череду безупречных подвигов, или же умышленно злобно интерпретируют ее так, что читатель после этого во всех солдатах видит только кровожадных убийц. Я не хочу ни того, ни другого. Ни прославлять, ни проклинать что-то или поправлять. Я хочу описать действительность. Написать все так, как я сам испытал и прочувствовал войну на фронте в России, с осени 1942 года до горького конца как простой солдат, только с немногими перерывами из-за нескольких ранений.

Это должно было стать подлинным рассказом, с описаниями неизгладимых переживаний, впечатлений и ощущений. С точки зрения совершенно обычного фронтовика, которого на тогдашнем жаргоне называли «воякой».

Это должно стать документом многих неизвестных, которые большую часть военного времени провели в грязных ямах в русской земле и должны были покидать это свое укрытие во время боя. Никто их об этом не спрашивал, будь то летом при изматывающей жаре или под дождем и по колено в грязи, будь то зимой при суровом холоде и твердой как камень замерзшей земле или в глубоком снегу в ледяной пустыне России. У этих неизвестных была одна только единственная надежда на то, что их, вероятно, вновь сменят на короткое время, чтобы они смогли немного отдохнуть в ближнем тылу при обозе. До того времени траншеи и противотанковые щели были их домом. Там на переднем крае обороны, где они изо дня в день рисковали своей жизнью и убивали врагов, чтобы самим не быть убитыми. Где они боролись вместе со своим подразделением, но, в конечном счете, каждый был предоставлен самому себе. Где земля вокруг них часто превращалась в горящий ад, и они чувствовали ледяной дым смерти, когда раскаленные металлические осколки и визжащие пули искали их тела, чтобы глубоко впиться в них. Там, где разорванные тела их врагов нагромождались в предполье, и резкие крики раненых смешивались со слабыми стонами умирающих.

Я хочу рассказать об этом, так как я был одним из них. Я хочу также написать о моих страхах и сомнениях, о натянутых до разрыва нервах, которые у некоторых, на первых взгляд, более сильных и неукротимых, разрывались на волокна как ставший хрупким пеньковый канат. Но также и о днях возмущения и безграничного подъема силы воли, которые хотели победить врага и даже саму смерть. А также о временах окаменевшего отупения, когда даже убийство стало уже почти обычным делом.

Без сомнения, спустя полвека осталось уже не так много тех, кто мог бы сказать о себе, что они смогли пережить смертоносную войну на Русском фронте или бесчеловечный плен.

Я обязан своей жизнью необъяснимому божественному стечению обстоятельств, которое чудесным образом никогда не позволяло мне сомневаться, несмотря на мой страх получить тяжелое ранение или попасть в плен, в том, что я невредимым вырвусь из этого ада.

Так как меня как новобранца обучали на пулеметчика тяжелого (станкового) пулемета (sMG), мои командиры также на фронте преимущественно использовали меня как пулеметчика и как