Вы, Альгарроба, самый злой фрискал.

Фискал, а не фрискал.

Ах, боже правый!

Какой несносный этот Альгарроба.

Экзаменуют же и брадобреев,

И кузнецов, портных, и есть экзамен

Подлекарям и прочей разной дряни;

Тем более для звания алькальдов

Экзамены необходимы. Кто же

Окажется на эту должность годным,

Тому давать бумагу; пригодится

Она вперед ему: с такой бумагой,

Да в белой рамке, бедный человек

Между народом будет уважаться,

Как золото. У нас такой повальный

Неурожай на умных-то алькальдов,

Особенно в местечках небольших.

Отлично сказано и очень дельно

Задумано. Зовите Беррокаля,

Посмотрим мы, далеко ли хватают

Лучи ума его.

Входят Беррокаль, Умильос, Харрете, де ла Рана.

Четыре претендента:

Умильос, Рана, Беррокаль, Харрете

Явилися пред нами; вот они.

Добро пожаловать, покорно просим!

Почтенье вашим милостям от нас!

Пожалуйте, садитесь; места много.

Я сяду и подумаю.

Да все

Мы, слава богу, думать-то умеем.

О чем, Умильос, думать?

Вот о том,

Что выбор наш так долго затянулся.

Не нужно ли принесть вам индюков,

И мусту виноградного в кувшинах,

И старого вина в больших бочонках,

С бурдюк величиной? Скажите только,

Уж мы свое усердие приложим.

Не нужно взяток здесь! У нас решенье

Единогласное: кто больше годен

Окажется в алькальды, тот и будет

В алькальды избран и провозглашен.

Согласен.

Тоже.

Вот и в добрый час!

И я согласен тоже.

Равномерно.

Итак, экзамен!

Ну, пускай экзамен!

Читать умеете, Умильос?

Нет;

И не найдется в целом нашем роде

Ни одного такого вертопраха,

Чтоб он учиться стал химерам этим,

Которые мужчин до угольков^[9],

А женщин до дурных домов доводят.

Читать не знаю; но зато другого,

Получше чтенья, знаю очень много.

А именно?

Четыре службы знаю

Церковные на память, и читаю

Четыре раза или пять в неделю.

И с этим проситесь в алькальды?

С этим

И с тем еще, что, добрый христианин,

Сенатором могу быть римским даже.

Прекрасно! Ну, а вы, сеньор Харрете,

Что знаете?

Читать, сеньор Песунья,

Умею я, но только что немного:

Вот на складах сижу четвертый месяц,

А через пять дойду и до конца.

Помимо этой грамотной пауки,

Умею плугом управлять отлично.

И подковать умею в три часа

Быков четыре пары самых бойких.

Здоров во всех суставах; я не глух,

Не слеп, и нет ни насморку, ни кашлю.

Хороший христианин, как и все,

И из лука стреляю, точно Туллий^[10].

Способности большие, для алькальда

Необходимые.

Какие знанья

У Беррокаля?

Я на языке

И в горле содержу свое искусство;

Отведывать и смаковать на свете

Искусника другого нет: имею

Во рту своем поболее полсотни

Оттенков вкусовых по винной части.

И с этим вы хотите быть алькальдом?

Хочу, и очень. Стоит мне набраться

От Бахуса — сейчас мои все чувства

Настроятся, и, кажется, Ликурга

Могу учить писать его законы

И с Бартуло пересыпать.

Потише!

В совете мы.^[11]

Ну, что ж, я не притворщик

И не свинья, а только говорю,

Что не уважить прав моих попробуй,

Так выкину я ваш кабак в окошко.

Угрозы нам? Клянусь моею жизнью,

Они не страшны, сеньор Беррокаль.

Какие знания у Педро Рана?

Я Рана^[12] и пою довольно плохо,

Но все-таки я объяснить желаю

Характер свой, не ум конечно. Если

Алькальдом буду я, сеньоры, палку

Побольше приберу^[13], а не простую:

Дубовая иль буковая будет,

В два пальца толщины, чтоб не ломилась

Под тяжестью приятной кошельков

С дукатами и прочих разных взяток,

Иль просьб, иль обещаний, или ласки,

Тяжелых, как свинец, и незаметно

Отягощающих, пока не сдавят

Как плечи, так и душу. Я прибавлю,

Что буду обходителен и ласков,

Порой суров, но грозен никогда.

Не оскорблю бездельника-бродягу,

Которого поставят предо мною

Его поступки. Более обидны

Судейские презрительные речи,

Чем мягкие, хотя бы заключался

В них более жестокий приговор.

Не должен властный забывать учтивость,

Не должен пред склоненной головой

Судья являться гордым и надменным.

Ей-богу, песенка лягушки нашей

Получше будет песни лебединой.

В ней сотни мыслей самых цензориных.

Катона цензорина^[14]; справедливо,

Сеньор Пандуро.