- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
сомнительные конторы: скорняк, опрометчиво
утверждавший, будто меховая отделка на его моделях попала «прямиком от животных
к вам»; компания по поставке натуральных продуктов питания, которая клялась, что
может предложить настоящие кофе и сахар. Последнее, правда, смущало Проллера
меньше, чем содержавшийся в заявлении намек на то, что кому-то придет в голову
пожелать их. Лекарь, чья поблекшая вывеска скрипела при малейшем дуновении
ветерка по соседству с неизменным аптекарем, продававшим микстуры, которыми
доктор затем потчевал своих доверчивых пациентов; две антикварные лавки, одна из
них — специально для клиентов, тосковавших по вещам из пластмассы. Крыши всех
этих зданий не были оборудованы стоянками, так что Грэхему и его помощникам
пришлось идти пешком от ближайшей посадочной площадки. Грэхем шагал, тяжело
переваливаясь: походка выдавала его возраст и состояние здоровья. Проллер, сам
весь в испарине, наблюдал за шефом с беспокойством.Бизнес Стэймица был столь же неосязаемым и туманным, как и у владельцев
остальных заведений, отличала его лишь устремленность в будущее. ПЛЮС-ВЕК —
гласила вывеска над входом — неуклюжая попытка Стэймица соперничать с
находившимся по соседству ателье Джона Брайлинга. Удачливый конкурент выставил
на обозрение свою красочную витрину НЕОГРАНИЧЕННАЯ ОТСРОЧКА ЖИЗНИ. За стеклом
витрины «Плюс-век» виднелось лишь несколько запыленных проспектов, но Грэхем
остановился, чтобы внимательно рассмотреть их. «Замешкался старина, видать,
сдает», — озабоченно подумал Проллер.Личная беседа была самой рискованной частью следствия по делу Пред-Убийцы.
Проведенная должным образом и в подходящий момент, она служила толчком,
возвращавшим девять из десяти Пред-Убийц на путь истинный. Но стоило провести ее
неумело — и целые месяцы напряженной работы полиции могли пойти прахом.Колокольчик звякнул, когда Грэхем открыл дверь, и смолк, едва Райен прикрыл ее
за собой. Стэймиц сидел за столом в углу комнаты — маленький, неопрятный,
печальный человечек с копной волос на голове и с их явным недостатком на лице.
Мало кто удостоил бы его взгляда вторично, многие его просто не заметили бы, но
поскольку Грэхем назвал Стэймица «блестящим», Проллер вгляделся в его черты
очень внимательно. «Неужели этот жалкий человечек и есть гений зла?» — подумал
помощник инспектора.Стэймиц поспешно поднялся, протягивая руку инспектору; Грэхем небрежно коснулся ее.— Кристофер Стэймиц, — тихо произнес хозяин.Грэхем наскоро представил своих спутников и предъявил свое удостоверение.
Стэймиц, прищурившись, взглянул на него, затем поднял глаза на Грэхема и с
простодушным удивлением вскинул брови.— Вот как? Неужто один из ваших подозреваемых рванул в Oтсрочку?Грэхем, нахмурившись, посмотрел на Стэймица:— Простите?— Садитесь, прошу вас, — сконфуженно предложил Стэймиц и тотчас сел сам. Грэхем
и Проллер уселись в два обшарпанных кресла для посетителей; сержант Райен
остался стоять. Из обстановки здесь был еще низкий стол, небрежно заваленный
теми же рекламными проспектами, что они видели в витрине.— Я часто думал об этом, — продолжал Стэймиц. — Человек совершает преступление и
ложится в Анабиоз на время, равное сроку давности. При нынешнем состоянии
законов этому невозможно противостоять. Отсрочка, оформленная юридически, не
может быть прервана — разве что по медицинским показаниям. Я принимаю все
разумные меры предосторожности, но у меня нет ни времени, ни дeнег, чтобы
вдаваться в подробности жизни клиентов. С другой стороны, поскольку для
проведения Анабиоза необходимо присутствие двух врачей-лаборантов, заявление,
заверенное дипломированным юристом, и разрешение окружного судьи, большинство
правонарушителей может счесть это слишком рискованным предприятием.— Судья, как правило, требует досье из полиции, прежде чем подписать заявление,
— заметил Грэхем. — Впрочем, это меня не касается. Я возглавляю Отдел
предварительного раскрытия.— Так вы занимаетесь преступлениями до того, как они успеют совершиться? А вы не
допускаете, что некто все подготавливает к Анабиозу, а преступление совершает по
дороге в лабораторию. Он может оказаться уже за пределами досягаемости, прежде
чем кто-либо проведает о случившемся.— Интересная мысль, — пробормотал Грэхем. — Мне надо будет это обдумать. Но в
данный момент я занят расследованием пред-убийства Джона Брайлинга.— Брайлинга? Брайлинг ведь был...— Еще не «был». А только будет. Я, разумеется, собираюсь этому помешать.— Разумеется, — откликнулся Стэймиц, — но я не понимаю...— Не прикидывайтесь, конечно же, понимаете!Грэхем предложил всем присутствующим свою пачку курительных капсул, бросил одну
себе в рот, раскусил и выдохнул густой клуб дыма. Стэймиц выпустил тоненькую
струйку в потолок и простодушно взглянул на Грэхема.— Я вам сочувствую, — сказал Грэхем. — В нравственном отношении Брайлинг
чудовище, но он — законопослушное чудовище. Он отнял у вас фирму, украл ваши
научные разработки, довел вас до разорения, устроил так, чтобы вас оштрафовали и
посадили в тюрьму за частные исследования той технологии, которую вы сами же
создали, он погубил вашу семью, используя средства столь отвратительные, что я
не стану о них упоминать, — и все это он проделал, не нарушая ни одного из
законов. Теперь вам приходится платить ему за разработки, которые он похитил у
вас! Он же с недавнего времени устроил демпинг на рынке, пытаясь разорить вас
еще раз. Я никак не могу понять, зачем ему все это? А вы?Стэймиц растерянно улыбнулся.— Думаю, он боится меня, боится, что я призову на помощь науку и проделаю с ним
то же, что и он со мной.Он опять улыбнулся.— Я верю в Верховное Правосудие, старший инспектор. Только потому я и выжил.— Несмотря на его многочисленные ошибки и изъяны, — сухо заметил Грэхем, —
единственное правосудие, в котором у меня нет сомнений, — это то, что
установлено законом. Мой долг — защитить Брайлинга. Более того, я должен
помешать вам разрушить то, что осталось от вашей жизни. Вы согласны
подвергнуться гипнотическому анализу?— С какой целью? — в недоумении воскликнул Стэймиц.— Нам необходимо выявить подробности вашего плана, направленного против Джона
Брайлинга.Стэймиц хмыкнул.— Если я что и замышляю против Брайлинга, то это так глубоко сокрыто, что мне
самому об этом ничего не известно. Мне также было бы весьма любопытно узнать,
что это за план. Разумеется, я согласен подвергнуться вашему гипнотическому
анализу.— Когда?Стэймиц пожал плечами.— По вашему усмотрению. Нет, скажем лучше — по нашему взаимному усмотрению. Я не
могу себе позволить пренебречь
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »