- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (29) »
коем случае! Это исключено, это вам не времена безумств и преступлений. Анс сказал мне — этого больше не будет никогда! Ох, заболталась с вами, до свиданья, бегу готовить завтрак, пока Анс спит!
И госпожа Абе заспешила домой. Но еще раз остановилась, потому что из своих ворот вышла на улицу девочка Ненни. Ее платьице и передник были по-утреннему свежие. В руках у нее был мяч. А на тротуаре она увидела камешек. И запрыгала на одной ноге, гоня камешек по чистому политому асфальту и прижимая к груди красно-синий мяч.
— Иди сюда, Ненни, — сказала госпожа Абе.
И, достав из сумки яблоко, дала его Ненни.
Городские часы медленно и важно пробили три четверти.
Продолжение того же утра, и по улицам идут разные прохожие
Городские часы пробили семь. Городские часы пробили четверть восьмого. — А кто такой этот Гун? — спросил приезжий иностранец у мальчика Илля. — Да просто дурачок, — ответил Илль. — Идет, бывало, весь в грязи и сам с собой считается: эники-беники ели вареники, эники-беники клец. — Что это значит? — Ничего не значит. Просто такая считалка. Его все кормили, чтоб не пропал с голоду. Так много кормили, что он разжирел. Но когда он повадился кусаться, пришлось, конечно, его лечить. Вы приехали с другого конца света? — Да. — А как ваша фамилия? — У меня фамилия трудная, зови меня по специальности: астроном. — Ладно, — сказал Илль. — Пошли дальше. Вон дворец. Когда-то в нем жил король, потом разные правители. Это было во времена безумств и преступлений. Астроном смотрел на дворец в бинокль. — А теперь кто живет? — Теперь живу я, — ответил Илль, — и другие мальчишки, у которых нет ни отца, ни матери. Это устроил Дубль Ве. — А где живет сам Дубль Ве? — У него комнатка в ратуше. Он не захотел во дворец. Он сказал одному там заблудиться можно, как в лесу. — А это что за явление? — Астроном покрутил колесико на бинокле. Боже мой! — Какое явление? Что вы видите? — Новую звезду. Спустилась с небес и движется нам навстречу. — А-а, — сказал Илль, — вы это про Белую Розу? — Ее так зовут? Неужели? — Привет, Белая Роза, — сказал Илль, и она ему кивнула, проходя. — На работу пошла Белая Роза. — На работу! Она работает! — Конечно, а как же? Что делать ей, если не работать? — Как что делать? Сиять, потрясать! — А она и потрясает и работает, это же совмещать можно. А вон старик идет, вон, видите? Это поинтересней, чем Белая Роза. — Мальчик, ты не понимаешь, что говоришь. Как может быть такая рухлядь интересней Белой Розы? — А знаете, сколько ему лет? — Думаю — сто. — Думаю — больше. А знаете, кто он? Ученик Себастиана. — Себастиана? Того самого? — Того самого. Великого Себастиана. Здравствуйте, мастер Григсгаген, доброе утро! Старик шагал, тяжело переставляя свою трость с роговым набалдашником. У него было длинное лицо, от древности темное и неподвижное, как у мумии; но он был старательно выбрит и одет молодо и модно, в светлом плаще и галстуке с абстрактным узором. Большой серый пес шел рядом, позвякивая ошейником. — Что ж, — сказал астроном, глядя вслед старику, — по возрасту он вполне мог быть учеником великого Себастиана. Городские часы пробили половину восьмого. — Эти часы сделал Себастиан, — сказал Илль, — а мастер Григсгаген за ними присматривает. Говорят, Себастиан был волшебник — я не верю, конечно. Но, во всяком случае, таких часов больше нет нигде. — Чем же они замечательны? — Видите, все часы на свете обязательно врут, ну хоть на четверть секунды. По большей части отстают или же мечутся туда-сюда — то забегут вперед, то ползут по-черепашьи. Сегодня четверть секунды, завтра четверть секунды — и смотришь, человек из-за них на поезд опоздал. В часовой мастерской, например, вот обратите внимание, все часы показывают разное, даже смешно. А эти никогда не отстают и не спешат: всегда показывают правильно. Они дошли до угла, им открылась площадь с голубями и в глубине ее здание ратуши, и на ратуше башня, и на башне — часы. — Весь город проверяет свои часы по этим, — сказал Илль. — Вы не хотите проверить? — Я свои проверяю по Марсу, — ответил астроном.Часы на ратуше
Циферблат у них был квадратный, темно-синий, и на нем золотые стрелки с сердцами и лилиями. Кроме обычных римских цифр, на циферблате были обозначены знаки зодиака и фазы Луны. В отдельном небольшом круге совершала бег секундная стрелка. Она бежала, легко касаясь своим острием золотых черточек, отделяющих секунду от секунды. Все это золото знаков и стрелок было покрыто светящимся составом. Так что жители могли узнать верное время когда угодно, днем и ночью. Волшебно правильно шли часы. Илль ничего не приврал астроному. Они напоминали человеку о его делах. Напоминали, что пора обедать. Напоминали девушке, что любимый ждет, заждался — и как бы у него не лопнуло терпение. Они всем руководили и всюду присутствовали. Ни в одном деле без них нельзя было обойтись. Ни в лаборатории, ни в школе, ни на железной дороге, ни на спортивных состязаниях — нигде. Они устраивали порядок и благообразие. Как бы город держался без них? Они шли вперед, и время шло вперед — они его подталкивали в нужном направлении. И когда они торжественно вызванивали, возвещая Время, Идущее вперед, было бодро и хорошо на душе.Мастер Григсгаген и Белая Роза
Белая Роза приостановилась у витрины и рассматривала выставленные там украшения — браслеты из пластмассы и стеклянные бусы. — Приветствую вас! — сказал, подойдя, мастер Григсгаген. — Что тут привлекло столь пристальное ваше внимание? — Я думаю, — сказала она, — вон то ожерелье из бисера пойдет к свадебному платью или не пойдет? Любые слова сходили с ее губ как музыка. С ее уст. Ее благоуханных уст. Вот как надо бы об этом говорить, не иначе. Мастер надел очки, чтобы оценить ожерелье из бисера. — Нет. Эти убогие побрякушки оскорбительны для Белой Розы. Украшения, достойные вас, ушли в прошлое. Настоящий жемчуг, за которым отважные искатели ныряли в морские глубины. Каждая жемчужина была оплачена ценой риска, потому и стоила дорого… Настоящие брильянты. Они разбрызгивают такой живой, грозный огонь. — Этот бисер тоже ничего, — сказала Белая Роза. — В минувшие времена красоту ценили высоко. Сколько во имя ее совершалось безумств и преступлений! — Ну, преступления — уж это лишнее, — сказала Белая Роза. — Я счастлив, что встретил вас. Мне надо с вами поговорить. Вы не спешите? — Немножко. У меня авария с- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (29) »