работала, десять нянек нянчили ее ребенка, все девчата, что были свободны в ту смену.
Катали его в колясочке, и носили на руках, и присаживались с ним на ту скамью под орешиной, где когда-то его отец ждал его мать.
Вечером Таня купала ребенка, укладывала в кроватку и садилась возле него со своим вышиванием. Девочка прибегала, спрашивала:
— Ну как?..
— Все в порядке, — отвечала Таня.
Зевая, она вкалывала иглу в шитье, расчесывала косу и ложилась спать, а у девочки было еще много разных дел, она принималась стирать — на ребенка и на себя, штопать, шить.
Она разувалась и ходила босая по комнате и кухне, чтобы никого не разбудить, ни сына, ни девчат. Стирая, набрызгает на пол, потом, развесив на веревке свои лифчики и сыновьи ползунки, возьмет тряпку и замоет пол быстро, ловко: так и горела всякая работа в ее руках.
Потом и она ложилась, поцеловав спящего сына и улыбнувшись ему, и засыпала мгновенно.
А когда девочка была выходная, она сама гуляла с сыном. Он стал еще милей и забавней, и она смеялась звонким, счастливым смехом, радуясь, что ее сын так хорош.
Приехали в санаторий актеры на двух военных машинах — пестрая, запыленная, шумная компания. Ушли они в клуб, встреченные персоналом. — Помогите, — сказал затейник, — помогите, товарищи, не справляемся с запросами, растут у людей потребности в культурном развлечении. А шоферы, солдаты в форме пограничников — один постарше, другой помоложе, — пошли в парк полюбоваться его красотами, размяться после дороги. В парке никого не было, потому что все ушли на концерт, — сидели в клубе, перед эстрадой, на которой выступали актеры. Солдаты-шоферы гуляли вольно, кормили крошками рыбок в бассейне и нюхали цветы. И вдруг увидели девочку, которая, повязав голову от солнца платком, полола грядку. Солдаты пошли медленней и остановились. — Здравствуйте, — сказал, постояв, солдат постарше. — Здравствуйте, — сказала девочка, продолжая свое занятие. — Разрешите вам помочь. — Не требуется, — ответила девочка. — Ну как же это, — сказал солдат постарше, — у нас совесть не спокойна, что мы стоим без дела, а вы работаете. — А вы ее успокойте, — сказала девочка, с силой орудуя цапкой. Солдат еще что-то хотел сказать, как вдруг у самого его локтя заплакал ребенок — солдат даже вздрогнул… Это девочкин сын заплакал в колясочке, стоящей за кустами, он спал, а его, должно быть, комар укусил или мошка, он и заплакал. Девочка бросила цапку, отогнала мошку, сказала «ш-ш-ш» и натянула на колясочку полог из марли. А солдат постарше взял тем временем цапку и стал полоть еще ловчей, чем полола девочка. — Вы только розы не повредите, — сказала девочка, примирившись с его помощью. — Как можно, — сказал солдат. — Розам никакого вреда не будет. Младший солдат молчал и смотрел на девочку с грустным восхищением. Потом девочка шла домой, катя перед собой колясочку, а по бокам шли солдаты. — Вы по садоводству работаете? — спросил солдат постарше. — Нет, — ответила девочка, — не по садоводству. Это я так, прирабатываю немножко. Деньги нужны. — Ну ясно, нужны! — сказал солдат. — Кому они не нужны? Пришли к дому. У крыльца девочка взяла ребенка на руки. — Разрешите помочь, — сказал солдат постарше. — Ну что ж, помогите, — разрешила девочка. — Бери, Саша, коляску, — скомандовал солдат постарше, — а мне позвольте ребеночка. — Его я сама отнесу, — сказала девочка. — Не бойтесь, давайте смело, справимся! — сказал солдат. Он умело и бережно взял малыша на руки, внес вслед за девочкой. — Мальчик? — спросил он. — Мальчик. — Лучшего и желать нельзя! — сказал солдат. В комнате Саша поставил коляску, а солдат постарше сам уложил в нее ребенка. — Это вам от санатория такая комната? — спросил он. — Да, — сказала девочка. — От санатория. — И супруг ваш здесь же работает? — спросил солдат, глядя на Танину кровать. — Да, — ответила девочка, — здесь же. Только сейчас он в командировке. В длительной командировке. — Вот как, — сказал солдат. Он стоял со своим товарищем у порога и ждал, не пригласит ли их девочка присесть, посидеть. Но она не пригласила, и он сказал: — Ну, не смеем вас больше беспокоить, всего вам хорошего, будьте здоровы. — До свиданья, — сказала девочка, и глаза ее тоже стали грустными. И младший солдат сказал робко: — До свиданья. — Супругу вашему привет, когда вернется, — сказал солдат постарше. — Спасибо вам! — сказала девочка. И солдаты ушли, а она из окна посмотрела им вслед, как они удалялись в парк, полные неторопливости и чувства собственного достоинства.
Шло время. Ребенок уже умел ходить. Однажды девочка сидела с Катей в саду, а он играл около них. Они шили и, заговорясь, не заметили, как он отошел от них и направился к морю. Высоко стояло солнце, и море пылало слепящим серебряным огнем. Малышу было трудно идти по песку, он падал, но, поднявшись, снова упорно шел туда, где пылало и шумело море. Он шел, и оно шло ему навстречу. Он остановился, жмурясь от блеска. Легкий ветер раздувал его волосы и рубашечку, и длинные медленные волны подкатывали к его ногам. И он стоял и смотрел на это все. …Две тонкие нежные руки протянулись к нему, осторожно подняли. Набежало и легло на песок огромное вечное море.
Приехали в санаторий актеры на двух военных машинах — пестрая, запыленная, шумная компания. Ушли они в клуб, встреченные персоналом. — Помогите, — сказал затейник, — помогите, товарищи, не справляемся с запросами, растут у людей потребности в культурном развлечении. А шоферы, солдаты в форме пограничников — один постарше, другой помоложе, — пошли в парк полюбоваться его красотами, размяться после дороги. В парке никого не было, потому что все ушли на концерт, — сидели в клубе, перед эстрадой, на которой выступали актеры. Солдаты-шоферы гуляли вольно, кормили крошками рыбок в бассейне и нюхали цветы. И вдруг увидели девочку, которая, повязав голову от солнца платком, полола грядку. Солдаты пошли медленней и остановились. — Здравствуйте, — сказал, постояв, солдат постарше. — Здравствуйте, — сказала девочка, продолжая свое занятие. — Разрешите вам помочь. — Не требуется, — ответила девочка. — Ну как же это, — сказал солдат постарше, — у нас совесть не спокойна, что мы стоим без дела, а вы работаете. — А вы ее успокойте, — сказала девочка, с силой орудуя цапкой. Солдат еще что-то хотел сказать, как вдруг у самого его локтя заплакал ребенок — солдат даже вздрогнул… Это девочкин сын заплакал в колясочке, стоящей за кустами, он спал, а его, должно быть, комар укусил или мошка, он и заплакал. Девочка бросила цапку, отогнала мошку, сказала «ш-ш-ш» и натянула на колясочку полог из марли. А солдат постарше взял тем временем цапку и стал полоть еще ловчей, чем полола девочка. — Вы только розы не повредите, — сказала девочка, примирившись с его помощью. — Как можно, — сказал солдат. — Розам никакого вреда не будет. Младший солдат молчал и смотрел на девочку с грустным восхищением. Потом девочка шла домой, катя перед собой колясочку, а по бокам шли солдаты. — Вы по садоводству работаете? — спросил солдат постарше. — Нет, — ответила девочка, — не по садоводству. Это я так, прирабатываю немножко. Деньги нужны. — Ну ясно, нужны! — сказал солдат. — Кому они не нужны? Пришли к дому. У крыльца девочка взяла ребенка на руки. — Разрешите помочь, — сказал солдат постарше. — Ну что ж, помогите, — разрешила девочка. — Бери, Саша, коляску, — скомандовал солдат постарше, — а мне позвольте ребеночка. — Его я сама отнесу, — сказала девочка. — Не бойтесь, давайте смело, справимся! — сказал солдат. Он умело и бережно взял малыша на руки, внес вслед за девочкой. — Мальчик? — спросил он. — Мальчик. — Лучшего и желать нельзя! — сказал солдат. В комнате Саша поставил коляску, а солдат постарше сам уложил в нее ребенка. — Это вам от санатория такая комната? — спросил он. — Да, — сказала девочка. — От санатория. — И супруг ваш здесь же работает? — спросил солдат, глядя на Танину кровать. — Да, — ответила девочка, — здесь же. Только сейчас он в командировке. В длительной командировке. — Вот как, — сказал солдат. Он стоял со своим товарищем у порога и ждал, не пригласит ли их девочка присесть, посидеть. Но она не пригласила, и он сказал: — Ну, не смеем вас больше беспокоить, всего вам хорошего, будьте здоровы. — До свиданья, — сказала девочка, и глаза ее тоже стали грустными. И младший солдат сказал робко: — До свиданья. — Супругу вашему привет, когда вернется, — сказал солдат постарше. — Спасибо вам! — сказала девочка. И солдаты ушли, а она из окна посмотрела им вслед, как они удалялись в парк, полные неторопливости и чувства собственного достоинства.
Шло время. Ребенок уже умел ходить. Однажды девочка сидела с Катей в саду, а он играл около них. Они шили и, заговорясь, не заметили, как он отошел от них и направился к морю. Высоко стояло солнце, и море пылало слепящим серебряным огнем. Малышу было трудно идти по песку, он падал, но, поднявшись, снова упорно шел туда, где пылало и шумело море. Он шел, и оно шло ему навстречу. Он остановился, жмурясь от блеска. Легкий ветер раздувал его волосы и рубашечку, и длинные медленные волны подкатывали к его ногам. И он стоял и смотрел на это все. …Две тонкие нежные руки протянулись к нему, осторожно подняли. Набежало и легло на песок огромное вечное море.
1960
