РАЗУМ ЦВЕТОВ

I

Я намерен здесь привести несколько фактов, известных всякому ботанику. Я не

совершил никакого открытия, и мой скромный вклад сводится к немногим, к

тому же элементарным наблюдениям. Само собой разумеется, у меня нет

намерения перечислить все проявления разума, которые мы находим у

растений. Эти проявления неисчислимы и непрерывны, в особенности среди

цветов, в которых сосредоточено стремление растительной жизни к свету и

разуму.

Если попадаются растения и цветы неловкие и неудачливые, то нет ни одного, совершенно лишенного мудрости и находчивости. Все напрягают силы к

достижению своего призвания. Все исполнены гордого притязания захватить и

покорить поверхность земного шара, умножая до бесконечности

представляемую ими форму бытия. Для достижения этой цели растениям, вследствие закона притяжения, приковывающего их к почве, приходится

одолеть гораздо большие трудности, нежели те, которые препятствуют

размножению животных. Поэтому большинство растений прибегает к

хитростям, комбинациям, к устройству снарядов и силков, которые, в

отношении механики, баллистики, воздухоплавания и наблюдений над

насекомыми, часто превосходят изобретения и знания людей.

II

Излишне было бы начертать картину наиболее общих способов растительного

оплодотворения: действие тычинок и пестиков, приманку посредством запахов, призыв при помощи гармонически ярких цветов, выработку нектара

совершенно бесполезного для цветка, фабрикуемого с единственной целью -

привлечь, удержать воздушную освободительницу, вестницу любви, пчелу, муху, бабочку - дневную или ночную, которая должна передать цветку поцелуй

далекого, незримого, неподвижного возлюбленного...

В растительном мире, который на первый взгляд кажется нам столь мирным и

кротким, исполненным духа послушания и безмолвным, на самом деле

возмущение против судьбы обнаруживается с наибольшим напряжением и

упрямством. Самый главный питательный орган растения - корень -

приковывает его неразрывно к почве. Если среди великих законов, тяготеющих

над нами, трудно указать какой из них более всего давит на наши плечи, то по

отношению к растениям тут нет никаких сомнений: самым тяжелым

оказывается закон, осуждающий растение на неподвижность от рождения до

смерти. Поэтому растение лучше нас знает, против чего оно должно направить

свое возмущение, не разбрасывая, подобно нам, своих сил. И энергия этой idee fixe, которая возникает из мрака корней для того, чтобы окрепнуть и

распуститься в свете цветка, представляет собой несравненное зрелище. Вся она

выражается в одном неизменном порыве, в стремлении победить высотою

роковую тяжесть глубины, обмануть, преступить, обойти тяжелый мрачный

закон, вырваться на волю, разбить узкую сферу, изобрести или приманить к

себе крылья, убежать из плена как можно дальше, победить пространство, в

котором заключил его рок, дотянуться до другого царства, проникнуть в мир

движущийся и оживленный... И то, что растение этого достигает, столь же

изумительно, как если бы нам удалось жить вне времени, к которому мы

прикованы своим роком, или проникнуть во вселенную, освобожденную от

наиболее тяжелых законов материи. Мы дальше увидим, что цветок дает

человеку удивительный пример непокорности, мужества, неутомимости и

находчивости. Если бы мы в борьбе с подавляющими нас нуждами, например, в

борьбе со страданиями, со старостью или со смертью, употребили половину той

энергии, которую развивает любой маленький цветок в нашем саду, то

позволительно думать, что наша судьба во многом отличалась бы от того, чем

она пребывает теперь.

III

Эта потребность в движении, этот голод пространства большинства растений

обнаруживается одновременно в цветке и в плоде. Это легко объясняется по

отношению плоду, в котором, во всяком случае, мы открываем менее ложную

опытность и меньшую силу предвидения. В противоположность тому, что

замечается в мире животном, и вследствие рокового закона безусловной

неподвижности, первым и злейшим врагом зерна оказывается родной ствол.

Перед нами странный мир, где родители, не способные к передвижению, знают, что они осуждены заморить голодом или задушить свое потомство. Всякое

семя, упавшее к подножию дерева или растения, погибло или осуждено на

жалкое прозябание. Отсюда великое усилие свергнуть с себя ярмо и победить

пространство. Отсюда удивительные снаряды для семярассеяния, семяразбрасывания, воздушного полета семян, которые мы наблюдаем повсюду

в лесу и в поле. Назовем мимоходом некоторые, наиболее любопытные из них: воздушный винт или крылатку клена, прицветник липы, летательную машину

чертополоха, одуванчика, змеедушника, взрывчатые пружины молочая, необыкновенный разбрызгивающий снаряд тыквенного растения Momordica, зацепляющиеся крючки эриофильных цветов, наряду с тысячью других

неожиданных и поразительных механизмов, ибо, можно сказать, нет ни одного

сорта семян, которые бы сами не измыслили какой-нибудь способ действия для

того, чтобы вырваться на свет из мрака материнского лона.

Кто не занимался ботаникой, тот с трудом поверит, сколько изобретательности

расходуется всей этой зеленью, которая ласкает наши взоры. Взгляните, например, на прелестный семенной котелок красного курослепника, на пять

клапанов бальзамина, на пять ударных капсюлей герани и т. д. Не забудьте при

случае изучить ближе строение обыкновенной маковой головки, которую

можно найти в любом аптекарском магазине. Эта добрая толстая головка

построена с мудрым расчетом, достойным величайших похвал. Она, как

известно, заключает в себе тысячи чрезвычайно мелких черных семян. Дело в

том, чтобы разбросать эти семена как можно ловче и как можно дальше. Если

бы полость, заключающая их, лопалась или открывалась снизу, драгоценный

черный порошок образовал бы