раз.

— Хорошо, папа.

Эмили вздохнула и отошла к окну. Я еще с минуту лежал без движения, после чего встал, потянулся, расправляя спину после долгого сна, и подошел к ней. Поезд ехал по лесистой местности — здесь не было ни души, разве что коровы и овцы, пасшиеся на лугу. Солнце спряталось за горизонт, и небо еще было светлым, но ночь в этих местах наступала внезапно, так что до темноты оставалось немногим больше двадцати минут.

— Не обижайся, моя хорошая, — сказал я Эмили, погладив ее по голове. — Тебе нужно немного подрасти и набраться сил для того, чтобы правильно забирать плохие сны. Я обещаю, что научу тебя этому, но время еще не пришло. А я всегда сдерживаю свои обещания. Или когда-то было иначе?

— Сколько можно расти? Мне уже…

— Знаю, дорогая. Я все знаю. Но поверь мне — нужно подождать. Ты особенная. Помнишь?

Она подняла голову и посмотрела на меня.

— Помню.

— Вот и отлично. Через пару часов мы будем на месте. Ты голодна?

— Нет, но я устала… я посплю немного, хорошо?

— Хорошо. Я разбужу тебя, когда мы будем подъезжать к городу.

Эмили улеглась поудобнее, свернулась калачиком, и я поправил ей одеяло.

— Мы останемся в Треверберге надолго? — спросила она, закрывая глаза.

— Не знаю, милая. Все зависит от того, как удачно пойдут мои дела.

— Ты ведь не оставишь меня? Так, как в прошлый раз?

— Теперь мы всегда будем рядом, что бы ни случилось.

Я положил руку на подушку, и Эмили легко сжала мои пальцы.

— Можешь рассказать мне легенду про Диких Охотников? — попросила она.

— Скорее всего, этой ночью поспать тебе не удастся, потому что мы приедем поздно и будем искать отель, а поэтому засыпай. Завтра я сниму квартиру, а заодно выясню, где можно купить книгу городских легенд.

— Целую книгу?

— Да. И там будут легенды, которых ты никогда не слышала. Каждый вечер я буду читать тебе вслух по одной. Или, может, ты хочешь мне почитать?

Ответа не последовало: Эмили уже спала, положив ладони под щеку. Засыпала она мгновенно, чем выгодно отличалась от подавляющего большинства обычных смертных детей.

Я снова выглянул в окно. Пейзаж сменился более пустынным — леса и луга с зеленой травой остались позади, и теперь местность больше всего напоминала сухую степь. Совсем стемнело, и на высоком загородном небе можно было разглядеть созвездия и тонкий серп луны.

Реклама поездов компании «Треверберг Экспресс» была правдой от первого до последнего слова: еще никогда я не встречал такой точной информации в проспектах. Компания предлагала пассажирам не только комфортабельные купе, вкусную еду и обслуживание на высшем уровне, но и ряд других удобств, в число которых входил беспроводной Интернет. За три дня дороги я успел досконально изучить сайт Треверберга, города, который был конечной точкой нашего путешествия. Сайт оказался информативным и регулярно обновляемым: я ознакомился с историей города, с праздниками и важными датами, а также узнал, что он являет собой теперь: Западная Европа, приятный климат, относительно нежаркое лето и не очень холодная зима.

Миллионный город, главной экономической отраслью которого является «ночной бизнес»: на десятерых человек тут приходился в среднем один клуб. Две крупные сети отелей, «Астер Hotel» и «Тревер Palace» (последняя названа в честь основателя города, Уильяма Тревера), издательство, радиостанция, официальный канал спутникового телевидения (точнее, два канала — еще частный, порнографический). Небоскребы из стекла и бетона и торговые центры в новой половине города, мрачные особнячки в два этажа и архитектурные памятники в старой половине. Я скопировал в походный блокнот городскую карту и красными точками отметил на ней места, которые нужно будет посетить. Среди прочих я отметил и улицу Арт Стрит, на которой выставляли свои работы молодые художники и скульпторы.

Я закрыл компьютер, отложил его и в очередной раз посмотрел в окно. На этот раз Рианна, похоже, решила надо мной посмеяться. Она не назвала мне даже имени той, кого мне нужно найти. Женщина лет тридцати, европейской внешности, живет обособленно, редко впускает кого бы то ни было в свою жизнь. Классический портрет Незнакомки, под который подходят девяносто девять процентов таких существ, если не сто. Хочется верить, что Треверберг Эмили понравится. Так или иначе, нам придется там задержаться.

Во всем этом есть только одна положительная деталь: женщина, которую Рианна порекомендовала мне в качестве компаньона. На этот раз мне попалась особенная женщина. Лорена Мэдисон. Синеглазая брюнетка — мимо такой пройдет разве что слепой, глухой и немой. По образованию — врач, так что мы с ней коллеги, но по профессии не работает. То есть, она продолжает оказывать другим помощь, но только не медицинскую, а духовную и энергетическую. Занимается арифметикой судьбы, этой чепухой, в которую свято верят некоторые смертные, иногда берется за более серьезные вещи, используя свои знания в области демонологии — печать Прародительницы позволяет. По словам Рианны, медиумов сильнее она еще не встречала, хотя прожила на свете не на одну тысячу лет больше меня.

От размышлений меня отвлек тихий стук в двери купе. Гостьей оказалась проводница. Она держала в руках бумажный стакан с кофе и пакет, в котором прятались сэндвичи.

— Прошу прощения, что помешала вам, доктор Дойл, — сказала она и смущенно улыбнулась. — Мне сказали, что вы еще не ужинали… и попросили передать вам еду. Тут две порции — для вас и для вашей дочери. Думаю, кофе на ночь она пить не будет, но я могу приготовить чай.

— Большое спасибо. Я не голоден, а вот Эмили, думаю, проголодается, когда проснется.

Проводница отдала мне кофе и пакет. В какой-то момент наши руки соприкоснулись, и я почувствовал, как она напряглась. В ее глазах мелькнула искра непонимания, но через секунду она уже снова улыбалась. Девушка оказалась медиумом, пусть и не очень умелым: скорее всего, она и сама не подозревала о своих способностях, но ее сил хватило на то, чтобы понять, что со мной «что-то не так». Пауза затягивалась, а ее улыбка из неуверенной становилась вызывающей. Она провела ладонью по волосам, по-прежнему глядя мне в глаза.

— Я могу сделать для вас что-нибудь еще, доктор Дойл? Может, вы хотите чего-нибудь особенного? Буду рада вас обслужить.

В такие моменты я жалел о том, что во мне осталось так мало от вампира, и Великая Тьма забрала у меня способность зачаровывать. Вампиры делали это без особого труда, а мне приходилось прилагать недюжинное ментальное усилие, когда речь шла о внушении.

— Вы знаете, у меня есть одна просьба. Мисс… Росс, верно? Или же я