Сергей Палий Бумеранг

Глава первая Загадочный артефакт

Я задел затылком свод и сбил целый пласт ржавчины. Острая рыжая крошка посыпалась за шиворот, неприятно холодя и покалывая шею. Я чертыхнулся, рефлекторно передернул плечами и быстро глянул сквозь прицельную планку автомата, контролируя круглое пятно света в конце широкой трубы.

Если бы у Беса оказалась при себе хоть одна граната — меня бы уже давно не было в живых. Но, ни гранаты, ни подствольника у него, к счастью, не имелось. Поэтому этот гад великодушно выжидал, когда я вылезу из укрытия, а точнее сказать, ловушки, в которую сам себя умудрился загнать. Бес прекрасно понимал: отступать мне некуда, а переходить к атакующим действиям — глупо и равноценно самоубийству. К тому же я не мог послать в сетку просьбу о помощи, потому что наладонник отрубился, как только я оказался на территории заброшенного комбината. Видимо, на электронику неблаготворно подействовало общее аномальное поле, которое здесь явно присутствовало: датчик аж переклинило перед тем, как компьютер дал дуба.

Ситуация, братцы, сложилась патовая: я затаился в дальнем конце печи для закалки кирпича и выцеливал вход изнутри. Бес пас его снаружи.

Сунься поганец хоть пальцем в отверстие заброса — тут же получит порцию свинца. Покажи я кончик носа — тоже огребу щедрую очередь от бедра. Его тактическое превосходство — в свободе передвижения по территории внутреннего двора для смены точки атаки; мое — в том, что нахожусь в темноте и с пяти сторон защищен ржавыми, но все еще толстыми стенками термопечи. Ржавчина за многие годы выела язвы и неровности в стали, посему вытравить меня рикошетящими пулями, пущенными под определенным углом, — тоже не вариант. Патроны имеют свойство кончаться, и тратить их попусту в Зоне — признак недалекого ума. Бес, конечно, порядочная сволочь, но не дебил.

Но выбираться из этой железной душегубки рано или поздно мне придется.

— Так и собираешься ныкаться, фонящее тело? — донеслось снаружи сквозь шум ливня. — Задницу не отсидел?

— Тебе там водичка, поди, темечко отбила, — огрызнулся я. — Скоро совсем дурачком станешь.

— Приступы клаустрофобии не мучают?

— Пока справляюсь. Долго еще мариновать будешь?

— На год вперед терпением запасся. Жаль, заслонку заело, а то бы закупорил тебя там на недельку и подождал, пока от жажды загнешься или утонешь в собственном дерьме.

— Мечтай, терпила. Пасись под кислотным дождичком.

Бес не ответил. Дождь продолжал сандалить, отстукивая дробный ритм по железному своду. В печи этот стук отдавался низким эхом, напрягал слух и неприятно давил на сознание. Он был похож на утробный шепот какого-то жуткого монстра.

— Слушай, фонящее тело… Брось хабар наружу, и я уйду, — в очередной раз предложил Бес. — Неужто жизнь дешевле, а?

— Болт тебе в гузно, а не хабар.

— Э-эх… Жду не дождусь, когда вышибу мозги из твоего лысого черепа.

Битое стекло хрустнуло под тяжелыми берцами. Он сменил позицию.

И ведь, скорее всего, действительно вышибет, вот что обидно. Дело табак. Ведь сколько ни сиди в этой конуре, а вылезать в конце концов придется, и вот тогда у поганца будет явное тактическое преимущество. Мне понадобится секунда или чуть больше, чтобы определить его местоположение и открыть прицельный огонь, — ему этого времени с ушами хватит для превращения моего бесценного тела в фарш.

Демоны Зоны! Где вы, когда нужны? Хоть бы кровососец какой мимо пробегал или отрядец тупоголовых зомби, на худой конец. Сожрали бы поганца и, сыто рыгнув, ушли почивать в ближайший подвал. А я бы потихоньку потопал в «№ 92» или в бункер к Сидоровичу, сбагрил уникальный хабар и выводил бы из организма радионуклиды ханкой дня три подряд без перерыва.

Обидно, что условного наклонения внутри Периметра, как правило, не случается.

И все же, несмотря на общую бедственность положения, я был доволен. Артефакт, который лежал в герметичном контейнере, прицепленном к портупее, стоил немалого риска…

Около полутора суток назад я выторговал у совладельца популярного закордонного бара «№ 92» наладонник или, как его еще называли, ПДА. На полумертвом винчестере был обрывок сообщения и точное место последней локации: между рухнувшим железнодорожным мостом и южной окраиной Агропрома. Наладонник раньше принадлежал ветерану со стажем, который, по слухам, сумел добраться до самих Хозяев Зоны, после чего пропал без вести.

Но слухи слухами, а информация информацией.

Главная странность заключалась в том, что сообщения о смерти с этого ПДА не поступало в течение нескольких лет. Сталкер исчез, и многие склонны были полагать, что он таки дошел до мифического Исполнителя Желаний и стал Призраком Зоны. А то и вовсе сгинул в недрах Саркофага. Но полмесяца назад сигнал внезапно прорезался. Старые приятели ветерана, среди которых были и очень именитые бродяги, собрали команду, хорошенько затарились у старпера Сидоровича боеприпасами и отправились на поиски к границам Агропрома. Вернулись они через двое суток. Удивленные, грязные и… растерянные. Дело в том, что бродяги вместо своего дружка там нашли только ПДА с наполовину разряженным аккумулятором: словно бы его владелец просто обронил или выкинул несчастный наладонник. Проглядев файлы и не найдя ничего интересного, ветераны пожали плечами, обменяли никчемный гаджет на несколько литров ханки и продолжили травить байки о временах минувших.

Ну а я, на всякий случай, сей гаджет выкупил. Ведь информация лишней, как известно, не бывает. К тому же накануне мне посчастливилось разжиться у везучего новичка редким артефактом, который называли «золотая рыбка», и перепродать его втридорога. В общем — на тот момент я был при деньгах и, как говорится, мог себе позволить.

На ПДА валялись довольно унылые личные заметки, низкокачественные фотки полуобнаженной девицы и битый контент. Негусто, прямо скажем. Да вот только среди прочих сорных файлов имелся один прелюбопытный экземпляр.

Как я уже упоминал, в нем содержатся обрывок текста и координаты последнего места пребывания владельца. И вовсе не было бы ничего замечательного в сообщении, если б не один факт…

За неделю до этого мой приятель, уважаемый бродяга по прозвищу Дрой, вернулся из очередного рейда в Темную Долину. Без хабара, голодный, холодный, не на шутку озадаченный и с одержимостью заправского сектанта твердивший о неклассифицированной аномалии, которая, по его словам, заставляла людей бегать задом наперед. Рассказывал все это Дрой, приняв на грудь граммов шестьсот ханки, поэтому недальновидные салаги его слова