бомбардировка поверхности представляла собой весьма простую задачу, однако до тех пор, пока вследствие нее не возникала угроза изменить климат планеты. Все, что требовалось, – это чуть подтолкнуть несколько небольших астероидов на необходимые промежуточные орбиты или просто массу никеля в смеси с железом, достаточно большую, чтобы она не выгорела во время прохода сквозь плотные слои атмосферы. Один довольно крупный астероид уже изменил однажды климат Земли, это произошло примерно шестьдесят пять миллионов лет тому назад, и обрек всех динозавров на вымирание. Даже самый мелкий из астероидов, упав на поверхность планеты мог накрыть целый город.
Все преимущество этого способа нанесения удара и состояло в том, что он осуществлялся с орбиты. Однако сама планета была явно не самым подходящим местом, откуда можно было швыряться огромными кусками скал в космос. Это можно было сравнить с попытками расправиться с противником, заглядывающим в глубокий сухой колодец, на дне которого стоишь ты и кидаешься в него камнями, норовя угодить ему прямо в физиономию.
Однако, судя по всему, бунтовщики каким-то образом нашли способ разогнать несколько тонн железа до скорости в тридцать тысяч километров в секунду. Увернуться времени не было, не было времени вообще что-либо предпринять, только лишь автоматически регистрировать траекторию этого куска.
О боги моих предков, что же еще происходит!…
От завывания ураганного ветра молнии как бы сгущались. Дэв, напрягая свое новое инфракрасное зрение, продолжал вглядываться в неистово вертевшиеся в небе облака. Ты/мы почти успели на этот раз. Ты/ мы… …должны скорректировать твою/мою точку прицеливания, чтобы… …точно определить скорость цели. Готов! Давай! Огромный кусок железа и бетона, часть сооружения, поддерживающая основную несущую этой рукотворной горы, оторвалась от поверхности, сфокусированное магнитное поле достигло ее, и снаряд со страшной скоростью устремился ввысь, Вверху небо прорезали вспышки молний, им навстречу устремилась эта странная импровизированная ракета, сопровождаемая гулом и свистом разрезаемого воздуха и окутанная облаком сине-белого свечения.
Кавашима видел этот невообразимый старт, но предпринять ничего не мог. Он не успел даже криком предупредить экипаж. Через девять десятых секунды после отрыва от поверхности планеты этот оплавленный слиток ударил в борт крейсера «Зинту», находившегося на орбите в каких-то пяти тысячах километров от того места, где завис «Донрю», со скоростью тридцать тысяч километров в секунду, слишком большой, чтобы укладываться в респектабельные рамки этой низкоскоростной механики Ньютона, когда Е = 1/2 MV2. А кинетическая энергия, высвободившаяся в результате этого удара уже могла быть рассчитана по более прозаической формуле Е = mc2. Это уравнение выводило и величину этой энергии, составившую что-то около десяти в девятнадцатой степени джоулей. Впрочем, цифры эти мало что говорили. Разве что для сравнения можно привести такой пример – тысяча двадцатимегатонных ядерных зарядов взорвались одновременно. «Зинту» не загорелся, не стал сморщиваться, распадаться на части – он просто… исчез, а на месте его на несколько мгновений вспыхнуло небольшое солнце. В ту же секунду флот Империи утонул в актинических лучах, которые вследствие своей способности оказывать химическое воздействие разложили на атомы все расположенные более-менее близко к этому злополучному крейсеру другие корабли. – Нам нужно уходить! – завопил Кавашима по тактической связи. – Задействовать реактор! – Нет, чуджо-сан, нет! – Капитан «Донрю», охваченный ужасом, даже не сразу понял последствий этого бесчеловечного приказа. – Рядом с планетой?.. – Выполняйте! Немедленно! – Но понадобится время, чтобы запустить «Уравнения Ногучи»… Над поверхностью планеты плясали молнии. В полумиллионе километров, ослепительно вспыхнув, взорвался эсминец «Ураказе». Следующий снаряд ударил в «Донрю», прямо в его нос, чуть справа. Это произошло задолго до того, как была задействована программа «Уравнений Ногучи» и как были призваны к жизни два микроединства в его двигателе для осуществления перехода в «Божественный океан». Мгновенное высвобождение энергии величиной в десять в девятнадцатой степени джоулей в одно мгновение превратило гигантский, длиной в километр, корабль в сгусток сверхразогретой плазмы…
Опять! Вспыхнула молния, снаряд устремился в зенит. В своем обращенном внутрь взоре он плавал над поверхностью планеты, обозревая бурю и направляя разыгравшуюся стихию против захватчиков, рассеявшихся по космосу. Они действительно рассеялись, пытаясь найти спасение подальше в космосе, подальше от этого проклятого Геракла. Дэв сосредоточил вновь приобретенную мощь и послал еще один снаряд сквозь бушующее, расколотое небо. Раздались раскаты грома, и из небес пролились на Геракл первые дожди. В космосе исчез, перестав существовать, еще один корабль империалов, легкий крейсер. Дэв выбирал очередную цель, и вот гора в очередной раз содрогнулась… Оставалось еще четыре неприятельских корабля, слева… Это то, что вы называете войной? И затем это нахлынувшее огромное, больше самой жизни, чувство вдруг исчезло. Боже мой, что я делаю? Кем я стал? Нет, это не война. Это бойня. Бессмысленная бойня. Магнитный заряд, сконцентрированный Дэвом для уничтожения очередной цели, стал исчезать, улетучиваться, рассеиваться, он был не нужен. Где-то высоко над экватором Геракла этот заряд магнитной энергии все же задел один из крейсеров: все контрольные системы корабля тут же оказались уничтоженными и он сам развалился на части… Остальные четыре полным ходом уходили в космос, и его спасительные глубины. Скалы больше не неслись им вдогонку.
Катя поднялась с земли. Загадочная буря стихла так же внезапно, как и началась. Она могла видеть, к ней вернулся и слух, хотя перед глазами
* * *
От завывания ураганного ветра молнии как бы сгущались. Дэв, напрягая свое новое инфракрасное зрение, продолжал вглядываться в неистово вертевшиеся в небе облака. Ты/мы почти успели на этот раз. Ты/ мы… …должны скорректировать твою/мою точку прицеливания, чтобы… …точно определить скорость цели. Готов! Давай! Огромный кусок железа и бетона, часть сооружения, поддерживающая основную несущую этой рукотворной горы, оторвалась от поверхности, сфокусированное магнитное поле достигло ее, и снаряд со страшной скоростью устремился ввысь, Вверху небо прорезали вспышки молний, им навстречу устремилась эта странная импровизированная ракета, сопровождаемая гулом и свистом разрезаемого воздуха и окутанная облаком сине-белого свечения.
* * *
Кавашима видел этот невообразимый старт, но предпринять ничего не мог. Он не успел даже криком предупредить экипаж. Через девять десятых секунды после отрыва от поверхности планеты этот оплавленный слиток ударил в борт крейсера «Зинту», находившегося на орбите в каких-то пяти тысячах километров от того места, где завис «Донрю», со скоростью тридцать тысяч километров в секунду, слишком большой, чтобы укладываться в респектабельные рамки этой низкоскоростной механики Ньютона, когда Е = 1/2 MV2. А кинетическая энергия, высвободившаяся в результате этого удара уже могла быть рассчитана по более прозаической формуле Е = mc2. Это уравнение выводило и величину этой энергии, составившую что-то около десяти в девятнадцатой степени джоулей. Впрочем, цифры эти мало что говорили. Разве что для сравнения можно привести такой пример – тысяча двадцатимегатонных ядерных зарядов взорвались одновременно. «Зинту» не загорелся, не стал сморщиваться, распадаться на части – он просто… исчез, а на месте его на несколько мгновений вспыхнуло небольшое солнце. В ту же секунду флот Империи утонул в актинических лучах, которые вследствие своей способности оказывать химическое воздействие разложили на атомы все расположенные более-менее близко к этому злополучному крейсеру другие корабли. – Нам нужно уходить! – завопил Кавашима по тактической связи. – Задействовать реактор! – Нет, чуджо-сан, нет! – Капитан «Донрю», охваченный ужасом, даже не сразу понял последствий этого бесчеловечного приказа. – Рядом с планетой?.. – Выполняйте! Немедленно! – Но понадобится время, чтобы запустить «Уравнения Ногучи»… Над поверхностью планеты плясали молнии. В полумиллионе километров, ослепительно вспыхнув, взорвался эсминец «Ураказе». Следующий снаряд ударил в «Донрю», прямо в его нос, чуть справа. Это произошло задолго до того, как была задействована программа «Уравнений Ногучи» и как были призваны к жизни два микроединства в его двигателе для осуществления перехода в «Божественный океан». Мгновенное высвобождение энергии величиной в десять в девятнадцатой степени джоулей в одно мгновение превратило гигантский, длиной в километр, корабль в сгусток сверхразогретой плазмы…
* * *
Опять! Вспыхнула молния, снаряд устремился в зенит. В своем обращенном внутрь взоре он плавал над поверхностью планеты, обозревая бурю и направляя разыгравшуюся стихию против захватчиков, рассеявшихся по космосу. Они действительно рассеялись, пытаясь найти спасение подальше в космосе, подальше от этого проклятого Геракла. Дэв сосредоточил вновь приобретенную мощь и послал еще один снаряд сквозь бушующее, расколотое небо. Раздались раскаты грома, и из небес пролились на Геракл первые дожди. В космосе исчез, перестав существовать, еще один корабль империалов, легкий крейсер. Дэв выбирал очередную цель, и вот гора в очередной раз содрогнулась… Оставалось еще четыре неприятельских корабля, слева… Это то, что вы называете войной? И затем это нахлынувшее огромное, больше самой жизни, чувство вдруг исчезло. Боже мой, что я делаю? Кем я стал? Нет, это не война. Это бойня. Бессмысленная бойня. Магнитный заряд, сконцентрированный Дэвом для уничтожения очередной цели, стал исчезать, улетучиваться, рассеиваться, он был не нужен. Где-то высоко над экватором Геракла этот заряд магнитной энергии все же задел один из крейсеров: все контрольные системы корабля тут же оказались уничтоженными и он сам развалился на части… Остальные четыре полным ходом уходили в космос, и его спасительные глубины. Скалы больше не неслись им вдогонку.
Глава 28
Реальность… виртуальная реальность. Одна из них как эхо повторяет другую, обе взаимно дополняют друг друга, поддерживают. Но в конечном итоге реальность – это то, что вызывает больший отклик в наших думах, поскольку связывает со Вселенной, пробуждая в нас блаженный трепет, охватывающий нас то ли от страха, то ли от осознания чуда, с нами происходящего, свидетельствующий о том, что мы действительно живем на этом свете.ИнтеллектХуан Делакруз,2216 год Всеобщей эры
Катя поднялась с земли. Загадочная буря стихла так же внезапно, как и началась. Она могла видеть, к ней вернулся и слух, хотя перед глазами