принимает всегда за основание явный смысл речи, не дозволяя себе произвольного толкования оной в дурную сторону». Ограждая этим благонамеренных авторов, Устав цензурный дает им еще более льготы, даже на случай неясности или неловкости их выражений: в статье 7-й постановлено, что «цензура не делает привязки к словам и отдельным выражениям»; а в статье 91-й – что «цензор, не имея права переменять что-либо в представляемых на его рассмотрение рукописях и печатных книгах, тем еще менее может прибавлять к оным от себя какие-либо примечания или толкования». Отметивши красным карандашом запрещаемое место, цензор должен возвратить рукопись автору или издателю – для перемен; впрочем, для сокращения времени, особенно в срочных изданиях, автор или издатель «может вверить и самому цензору исправление замеченных им мест, по его усмотрению».

Для того чтобы еще определеннее показать цензору, что он может пропускать, Цензурный устав дает еще, в дополнение к общим, следующие частные правила:

Цензура обязана отличать благонамеренные суждения и умозрения, основанные на познании бога, человека и природы, от дерзких и буйственных мудрствований, равно противных истинной вере и истинному любомудрию (§ 6).

В рассматривании сочинений исторических и политических цензура ограждает неприкосновенность верховной власти, строго наблюдая, чтобы в оных не содержалось ничего оскорбительного как для российского правительства, так и для правительств, состоящих в дружественных с Россиею сношениях. Равно наблюдает цензура, чтобы на издание всякого сочинения, в коем описывается событие, относящееся до его императорского величества и августейшей фамилии, и при сообщении в газетах и журналах известий об особе императорского величества и членах императорской фамилии, о придворных торжествах и съездах, было испрошено высочайшее разрешение чрез министра императорского двора; из сего правила исключены только известия о приезде и отъезде членов императорской фамилии, для коих сего разрешения не требуется. При сем, кроме статей, помещенных в газетах и журналах о государе императоре и членах августейшей фамилии, о придворных торжествах и съездах, доставляются цензурными комитетами на рассмотрение министра двора только выписки из книг тех мест, в коих описывается какое-либо событие или рассказывается анекдот, до сих августейших особ относящийся. – Дозволяется выпуск изданий с скопированными почерками рук и подписями особ императорской фамилии, в бозе почивающих, но сие дозволение не распространяется на подписи и почерки августейших особ здравствующих.

В отношении к научным сведениям дозволяется «всякое общее описание или сведение касательно истории, географии и статистики России, если только изложено с приличием и без нарушения общих цензурных правил»; только запрещается чиновникам обнародовать дела и сведения, вверенные им по службе. Также допускаются к печати «все описания происшествий и дел и собственные о них рассуждения автора, если только сии описания и рассуждения не противны общим цензурным правилам»; можно печатать также всякие документы и записки, «если только они согласны с общими правилами и не содержат в себе изложения дел тяжебных и уголовных».

Вообще рассуждениям и описаниям авторов дается по Цензурному уставу весьма значительный простор касательно всех «предметов, относящихся к наукам, словесности и искусствам». Дозволяется рассуждать – и о вновь выходящих книгах, и о представлениях на публичных театрах, и о других зрелищах, и о новых общественных зданиях, и об улучшениях по части народного просвещения, земледелия, фабрик и т. п. – если только сии рассуждения не противны общим правилам цензуры. Запрещается же говорить только «о потребностях и средствах к улучшению какой-либо отрасли государственного хозяйства в империи, когда под средствами разумеются меры, зависящие от правительства, и вообще суждения о современных правительственных мерах» (§ 10, Цензурный устав, статья 12).

Полагая столь умеренные и благоразумные правила, Цензурный устав делает оговорку, дающую авторам еще более возможности сохранить свою литературную самостоятельность: по статье 15-й Цензурного устава цензор не должен входить в разбор частных мнений писателя, если только они не противны общим правилам цензуры, и не имеет права исправлять слог автора, если только явный смысл речи не подлежит запрещению (§ 13).

Но всего более дается свободы повествователям и вообще беллетристам. По статье 13-й «в вымыслах не требуется той строгой точности, каковая свойственна описанию предметов высоких и сочинениям важным». По статье же 14-й «цензура, охраняя личную честь каждого от оскорблений и подробности домашней жизни от нескромного и предосудительного обнародования, не препятствует, однако же, печатанию сочинений, в коих под общими чертами осмеиваются пороки и слабости, свойственные людям в разных возрастах, званиях и обстоятельствах жизни» (§ 12).

Для того чтобы каждое вновь выходящее сочинение подвергалось, кроме общей цензуры, еще суждению людей, специально знакомых с делом, о котором идет речь в сочинении, в последнее время постановлено, чтобы все книги и статьи, имеющие отношение к административной, законодательной или финансовой деятельности, поступали на рассмотрение тех ведомств, к которым они, по предмету своему, относятся. Постановление это приведено в § 29 «Постановлений», из 42-й статьи Цензурного устава, по первому продолжению, в таком виде:

Сочинения по части законодательства, теоретического или исторического содержания, или заключающие в себе собственные рассуждения самих авторов, рассматриваются в общей цензуре. Те из сих сочинений, в которых теория законодательства или финансовой и административной науки применяется автором к существующим собственно у нас учреждениям, когда они, по содержанию 41-й статьи, не подлежат рассмотрению Второго отделения собственной его императорского величества канцелярии, предварительно рассмотрения их в общей цензуре, препровождаются сею последнею в те правительственные места и учреждения, до которых сии сочинения по предмету своему относятся, а именно к доверенным чиновникам, назначенным для непосредственных по сему предмету сношений с С.-Петербургским цензурным комитетом, цензорами и редакциями периодических изданий в С.-Петербурге. Сии доверенные чиновники назначаются от министерств: императорского двора, военного, морского, внутренних дел, финансов, государственных имуществ, юстиции, главного управления путей сообщения и публичных зданий, главного штаба его императорского