него христианин?

Поэтому я чуть не упал от удивления, когда мы вошли в гостиную. Это было просто какое-то чудо! Дядя Ральф спокойно и приветливо пожал Ричарду руку и гостеприимно повёл его к нашему самому удобному креслу.

— Вы даже не представляете, — приговаривал он, — как приятно мне познакомиться с одним из близких друзей Адриана! Прошу вас, садитесь!

Но не успел Ричард опуститься в кресло, как откуда-то из-под него раздался громкий, совершенно невозможный звук. Бедный Ричард, как ужаленный, вскочил на ноги, а дядя Ральф, сотрясаясь от безудержного смеха, вытащил из-под сиденья сдувшийся резиновый пузырь с надписью: «Музыкальный привет из Бронкса!»

Ричард, должно быть, вспомнил мои кухонные наставления, натужно закудахтал и проговорил высоким, неестественным голосом:

— Надо же, какая забавная шутка! Хе-хе... Нет, вы не подумайте, я вовсе не обижаюсь... Нет, нет. Было очень даже смешно. Хе-хе...

Я готов был провалиться сквозь землю от стыда.

Позднее позвонил Ричарду и признался, что побоялся сказать ему всю правду. Уж не знаю, в чём тут дело, в толстокожести или в милосердии, но надо отдать ему должное: он никогда долго не обижается.

Рассказал обо всём Джеральду и Энн, когда они вернулись домой. Энн выслушала меня без особого энтузиазма, потому что всё утро водила по магазинам тётушку Марджори, выходящую в город исключительно для того, чтобы выразить своё полное неодобрение по поводу всего, что попадается ей на пути. Зато Джеральд заставил меня повторить всё это три раза, и даже потом, поздно вечером я ещё слышал, как он смеётся у себя в комнате.

Слава Богу, завтра тётушка с дядей Ральфом, наконец-то, отбывают.

Пора, пора, что и говорить.

Что-то зуб начал побаливать...

Пятница, 27 декабря

Всё, уехали! В доме снова мир и покой.

Сегодня ходил в местный клуб на репетицию «Дурных вестей для дьявола». Подойдя к двери, остановился и немного послушал. Впечатление такое, будто в шахту грузового лифта сбросили концертный рояль, под крышкой которого нечаянно застрял какой-то бедолага.

Как выяснилось, это ребята исполняли композицию под названием «Мир придёт».

Про себя подумал, что им куда лучше подойдёт название «Довольно утешительные вести для дьявола».

Но вслух ничего не сказал.

Уж больно они серьёзные и увлечённые.

Вся группа состоит из Джеральда (соло-гитара), Вернона Ролингса (бас-гитара), Элси Берлесфорд (флейта) и Уильяма Фармера, который играет на ударных (очень громко) и поёт (невразумительно).

Оказывается, всем им абсолютно наплевать на деньги и популярность. Они хотят лишь одного: служить своей музыкой Богу.

Никогда не видел, чтобы Джеральд хоть к чему-нибудь относился с таким рвением.

Эдвин пригласил их через три недели выступить на служении в церкви, «если они будут готовы».

Хм-м-м...

Суббота, 28 декабря

Всё время болит зуб. Не сильно, но противно.

Главное, чтобы Энн ни о чём не догадалась.

Воскресенье, 29 декабря

Проснулся.

Зубная боль.

Пошёл спать.

Понедельник, 30 декабря

Так болит, что в глазах темно. Хоть на стенку кидайся!

Вторник, 31 декабря

Проснулся в пять утра от нестерпимой зубной боли. Тоска! Заперся в туалете и горячо помолился. Может, само пройдёт? Чувствую, что начал раздражаться по любому поводу. Надо быть поосторожнее, а то Энн всё поймёт.

В девять вечера отправились в гости к Кукам на новогоднюю вечеринку. Ещё днём я сказал Энн, что надо бы купить печенья.

— Может, лучше салат принесём или бутерброды? — предложила она.

Мягко напомнил ей слова Писания о том, кто является главой в христианской семье. Взяли два килограмма печенья.

Подумать только, все остальные тоже принесли печенье! Ни бутербродов, ни торта, ни салатов, ни сыра с колбасой. Одни только горы и россыпи печенья.

— Ну и что теперь, о господин и повелитель? — спросила Энн.

Джеральд сказал, что молитву «Отче наш» давно пора переписать и говорить: «И насущное печенье дай нам на каждый день, потому что ничего другого христиане не едят».

Ричард Кук как раз стоял рядом и всё слышал. Он сказал, что Джеральд занимается смехотворством и глумится над Словом, и строго спросил, уверен ли тот в своей грядущей жизни.

— Конечно, — легкомысленно отозвался Джеральд. — Папа с мамой давным-давно меня застраховали.

Ричард побагровел и демонстративно удалился в сторону большого стола, где выстроились стаканы с малиновым компотом. Ну зачем Джеральд всё время его поддевает?

Ушли домой после двух часов принуждённого веселья и всеобщей неловкости от шумных игр, организованных Джорджем Фармером.

Выйдя за дверь, обнаружили в саду Леонарда Тинна. Он вёл мирную богословскую беседу с гипсовым гномом на цветочной клумбе, то и дело отпивая из какой-то тёмной бутылки. Отвели его домой. Джеральд настоял на том, чтобы проводить его до самой двери, а потом сказал, что немного задержится, чтобы уложить Леонарда спать. Вообще, это у него в характере. Он парнишка не религиозный, но добрый.

Среда, 1 января

1:30 ночи

Энн заснула, а я не могу. Страшно дёргает зуб. Вся нижняя челюсть — как в огне.

Всё равно не спится. Запишу пока, что хочу начать делать в Новом году, начиная с сегодняшнего дня.

1. Каждое утро приносить Энн чай прямо в постель. Уж кто-кто, а она этого заслуживает.

2. Каждое утро читать Библию и молиться. Посвящать Богу больше времени. Уж кто-кто, а Он этого заслуживает.

10:00 (на работе)

Кошмар! Вчера я так долго не мог заснуть, что под конец совершенно ничего не соображал и забыл поставить будильник, так что мы все проспали. Энн ужасно рассердилась, а Джеральд ухмылялся так, что я чуть не вышел из себя. Опоздал на работу. Какая уж там молитва!

Зуб болит просто ужасно, но я чувствую, что Господь говорит мне: «Я Сам исцелю тебя. Не ходи к зубному!» Нужно просто молиться (пока Господь не ответил на молитву, буду принимать анальгин).

Четверг, 2 января

Зуб болит просто НЕВЫНОСИМО, жена ведёт себя отвратительно, сын — безобразно, а Бог куда-то скрылся. Библия? Молитва? Чай по утрам? Ха! Если Бог и вправду такой замечательный,