- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Реимбай Сабиров Шахиня искусства
Солнце перевалило за полдень, когда в знойном мареве встали сияющие минареты и дворцы старинной столицы Хорезма. Они словно парили в воздухе — изумительно стройные, легкие, невесомые. То было волшебное видение, город из восточной сказки. Да, он был лучше, гораздо лучше, чем рисовался в моем ограниченном воображении. Ничего не скажешь: эти парни из Академии архитектуры Востока не, зря едят свой хлеб. Как и мой друг Мухтар, один из инициаторов возрождения былой красоты Куня-Ургенча. Поскольку в Куня-Ургенч я попал впервые, пришлось изрядно поработать языком, спрашивая людей о местонахождении института, где подвизался Мухтар. Центр оказался на окраине Куня-Ургенча, в густом парке, в котором тихо шелестели водометы и сонно дремали финиковые пальмы — северный вид, выведенный ботаниками к столетию Октября. Я остановился, любуясь зданием, похожим на дворец какого-нибудь сельджукского султана. У входа на скамье сидела миловидная девушка в белом. — Где тут Институт реанимации? — спросил я. — Он перед вами, — удивленно сказала девушка, едва взглянув на приезжего чудака. — Мне бы Мухтара. Она широко раскрыла красивые карие глаза. — Доктора Рахманова? По интонации, с какой она произнесла это, я понял: Мухтар для нее не просто «доктор Рахманов». Улыбнувшись мне, она встала: — Идемте. Он на месте. Миновав длинный коридор, мы свернули налево, в полукруглый зал. Девушка показала на тисненную золотом табличку «Главный врач» и, еще раз пристально взглянув на меня, ушла. Я приблизился к двери с табличкой, постучал. — Войдите, войдите! — отозвался знакомый голос. Я бесшумно открыл дверь. Сидя за столом в углу просторной комнаты, Мухтар, не поднимая головы, копался в груде микролент. — Разрешите? — Тут он вскинул глаза — и взвился над столом. Свалив по пути несколько книг, бросился ко мне. — Так это ты?! Эх, забери тебя шайтан!.. — Мухтар обнял меня, похлопал по спине. Пока мы здоровались и расспрашивали друг друга, я незаметно разглядывал друга и был неприятно поражен: раньше его пышущее здоровьем лицо напоминало румяный гранат, а теперь казалось болезненным. Широкий лоб, преждевременные морщины под глазами делали Мухтара похожим на старого ученого. И я припомнил разговоры московских коллег о том, что «Рахманов ведет новую линию в реанимационной биологии и сколотил группу талантливых энтузиастов». Потом я подумал, что много сил отнимает у Мухтара и его вторая страсть — искусствоведение. Имея в виду мои видеописьма, где я высказывал желание лично ознакомиться с красотами возрожденного Хорезма X–XI веков, Мухтар спросил: — Прибыл перелистать странички истории, так, что ли? — Ты угадал, яшули[1], — усмехнулся я. — Надолго? — Месяц-полтора, не больше. — Жаль, что мало, — вздохнул он. — Будешь жить у меня, друг историк. — Согласен и благодарю… А как у тебя дела? — Все о'кэй, — невесело пошутил Мухтар. — Все по-старому. — Неправда. Ты кое-что скрыл. Например, ты нашел невесту. — Кто сказал? — Мухтар отвел взгляд. — Она сама. — Смотри-ка, да ты прямо сыщик. От тебя ничто не ускользнуло. Он рассмеялся. На мгновение его выразительные глаза оживились. Тут без стука вошла Айсенем с кипой микролент в руках. — Это мой друг, — ласково сказал ей Мухтар. — Но я вижу, вы успели познакомиться. — Лукавый взгляд в мою сторону. — Оказывается, он все выпытал. Айсенем чуть зарделась от смущения. — Я ничего не говорила, — возразила она с милой улыбкой. — Этот человек умеет понимать и несказанное. — Мухтар подмигнул мне. Айсенем молча прошла к столу и, свалив на него ворох микролент, ушла. Я горячо пожал Мухтару руку. — Поздравляю! Очень хорошая девушка. — Хорошая-то хорошая, да немного ревнивая. — Как так?! — удивился я. Мухтар молчал, о чем-то размышляя. Я истолковал это по-своему: — Значит, ее подозрения обоснованны? — Да не совсем… — промямлил он. — Как же тогда понимать тебя? Мухтар снова промолчал. И я понял: у него есть секрет, который он не хочет открыть.Вскоре мы пришли к коттеджу Мухтара. Дом стоял на берегу широкой реки — ответвлении Казахской Оби, как назвали географы новый водный поток, повернутый в Закаспий. Вокруг коттеджа был разбит сад. На газонах рдели экзотические цветы. — А вот там, — и Мухтар показал на уютный домик, ослепительно белый на фоне леса, росшего в излучине реки, — живет Айсенем. — Выходит, невеста по соседству? — пошутил я. Мухтар улыбнулся и нажал кнопку на панели входа. Мягко раздвинулись створки, и мы вошли в холл, затем в большую комнату, Из которой еще одна дверь вела, очевидно, в смежную. Я пытался открыть эту дверь, но она не поддалась. Автоматика, что ли, заблокирована? — А ну открывай, сезам, — обратился я к Мухтару. Тот выжидательно наблюдал за моими действиями. — Или там у тебя ханская казна? Мухтар принужденно усмехнулся: — Пошли-ка лучше на кухню. Вместе плов сварим. «Все ясно, друг Мухтар, — подумал я. — Ты что-то скрываешь». Придя в кухню, мы принялись за дело. Я начал чистить овощи, а Мухтар рубить баранину. Спустя несколько времени я с наигранной обидой сказал: — Говорят, у настоящих друзей нет секретов друг от друга. А ты что-то скрываешь, верно? Тоном, каким успокаивают малое дитя, Мухтар ответил: — Никакой особенной тайны нет. Есть проблема, над которой потею не один год. — Что за проблема? — Характер проблемы определят результаты, — уклончиво сказал Мухтар. — Они еще неясны… В общем, за дверью — моя личная лаборатория. Конечно, я оборудовал ее с разрешения ученого совета. Так надо было. Я был крайне удивлен. — Ну что ж… Если так, я рад. И все же, надеюсь, ты скажешь мне. — В любознательности ты перещеголял даже Айсенем, — улыбнулся Мухтар. — А что… она тоже? — Надоедала похуже тебя. Я ведь говорил, что она ревнива?.. В одну из ночей она пришла ко мне — как раз в момент «экспериментум круцис»[2]. Автомат двери, как всегда, был заблокирован мною. Когда я приоткрыл створку — Айсенем едва не прошмыгнула у меня под рукой. Пришлось остановить… Она возмутилась: «Что там у тебя? Я хочу взглянуть!» — Да ничего интересного. — Так ли, милый? Тогда, открой. — Нет, дорогая Айсенем. — А?! — Очень прошу, не сердись на меня. Там лишь приборы. И больше ничего. — Которые нельзя показать любимой девушке? — насмешливо протянула Айсенем. — Ложь!.. — И ее карие глаза засверкали гневом. — Кого ты скрываешь здесь? От ее
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »