— Сюда смотри, — предложил он Тимуру. — Ты номера своих счетов-то помнишь?

Азизов побледнел, но, как ни странно, ему стало легче. Он решил, что это просто Мельников решил его поприжать через каких-то бандитов.

— Конечно, помню. С этого бы и начинали, — упрекнул он и ошибся.

Об ошибке Беккер сообщил ему молча, подзатыльником. Потом повторил на словах:

— Много текста. Смотри.

Вовка снова вспотел, а Корсакову стало смешно — он едва сдерживался.

Но профессионализм и есть профессионализм, и Беккер за пять минут продемонстрировал, как уйдут деньги с любого счета «товарища» Азизова, если тот когда-нибудь по ошибке помянет Игоря Корсакова дурным словом.

Любимым литературным героем Беккера был старший лейтенант Таманцев из «Момента истины», поэтому, расставаясь с Азизовым, он его обнял и повторил почти слово в слово обещание Таманцева:

— Если обманешь, это будут последние минуты твоей жизни.

Потом не выдержал, добавил от себя:

— За Гарьку я тебе горло сломаю, веришь?

Подведя Азизова к двери, распахнул ее, и позвал:

— Эй, орлы, своих тут подберите!

За «орлов», остававшихся в коридоре, отвечал Шукис. (Он долго уговаривал «взять его в дело». Взяли лишь после того, как Элик отдал свой израильский паспорт Игорю, оставив себе только российский. Чем обезопасили себя от международного скандала.)

А Беккер у дверей прощался с Азизовым:

— Там внизу милиция, так ты не глупи, хорошо? Надо ответить за тех, кого твои засранцы избили, понимаешь? Это справедливо.

Он развернул Азизова лицом к себе:

— Ну, ты понял, что нас туг не было?

Азизов кивнул, а Беккер предупредил:

— Если начнешь гадить, в камере до утра не доживешь.

Азизов автоматически спросил:

— Вы думаете, я в камере окажусь?

На что Беккер ответил:

— Какая разница?

Спустя три дня, встретившись с Мельниковым на совещании у президента, Азизов долго и пытливо вглядывался в него, надеясь уловить хоть какой-то намек. Намека не увидел и отнес это, про себя, конечно, на счет истинно иезуитской выдержки Мельникова.

Но все же решил стать еще осторожнее.

38. Подмосковье. Суббота

По залу аэропорта вальяжно и неторопливо шел джентльмен лет сорока, судя по всему — иностранец. Несмотря на свой солидный вид, он приветливо отвечал толчками на толчки, тычками на тычки и матерками на матерки, которым так богата суета российских аэропортов.

Увидев буфет, он встал в очередь и набрал всего, что только возможно. Выложив все это на столик, он не спешил приступать к трапезе.

Через несколько минут к нему подошел и, не сказав ни слова, расположился за столом, как дома, обыкновенный российский мужик, каких тут сотни тысяч.

Иностранца это не покоробило. Скорее, напротив, он был рад: не скрываясь, вытащил из своего дорожного «коффера» бутылку водки и сообщил мужичку извиняющимся тоном:

— Нет уже нормальных пробок, только винтовые.

— Ты хоть бы спросил, какое горлышко, а то, знаешь, сейчас делают с какими-то пипетками, так водку едва дождешься, пока нальешь.

— Я просил нормальную.

— Да кто же сейчас знает, что такое «нормальная».

Открутив крышку, оба они радостно улыбнулись простому горлышку бутылки.

— Ну, Володя… Так, давай сначала за встречу, а потом…

— Да иди ты, Эмгас, ты пей, и все.

Эмик уже было поднес бутылку ко рту, но резко остановился:

— Сперва — неотложное.

Он набрал телефонный номер:

— Скажи спасибо дяде, паренек. Номер ее запиши. Я знаю, что будет на дежурстве. Тупой ты, Гарик. Какой женщине понравится, что ее не могут дождаться! Ей. Правильно. Сейчас и звони. Ну и что? Ты уже взрослый, сам соображай. И вообще, приезжайте ко мне в гости. Ну ладно, пока.

Воодушевленно опять взявшись за бутылку, Эмик сделал пару глотков, и был остановлен вездесущим Беккером:

— Не части! Куда спешишь?

— Твой рейс когда? — уточнил Эмик.

— Посадку объявили. А твой?

— Сейчас начнется регистрация.

— Ну, вот, видишь, времени — вагон. Пей не спеша. Когда еще увидимся…

Примечания

1

Варченко Александр Васильевич — писатель, академик, серьезно занимался хиромантией, телепатией и парапсихологией.

(обратно)

2

Nabucco — проектируемый магистральный газопровод протяженностью 3300 км из Туркмении и Азербайджана в страны ЕС, прежде всего Австрию и Германию. Проектная мощность — 26–32 млрд кубометров газа в год. В настоящее время сроки запуска проекта сдвинулись к 2017 г.

(обратно)