удержала. Согласная на все, я не согласилась разстаться съ нимъ въ эти злополучные годы.
— Вы будете строить здѣсь домъ?
— Да, наконецъ. Я пришла сюда, чтобы проститься съ нимъ, пока оно не перемѣнится. А вы, — спросила она съ участіемъ, — вы все еще живете за границей?
— Все еще.
— И дѣла ваши идутъ хорошо?
— Я много работаю и получаю достаточное вознагражденіе… Да, мои дѣла идутъ хорошо.
— Я часто думала о васъ, — сказала Эстелла.
— Неужели?
— Въ послѣднее время очень часто. Были тяжелыя времена, когда я гнала отъ себя воспоминаніе о томъ, что я отвергла, когда совсѣмъ не понимала своего потеряннаго счастья. Но съ тѣхъ поръ, какъ долгъ не запрещаетъ мнѣ лелѣять это воспоминаніе, я удѣлила ему мѣсто въ моемъ сердцѣ.
— Вы всегда сохраняли ваше мѣсто въ моемъ сердцѣ,- отвѣчалъ я.
И мы опять помолчали, пока она не заговорила:
— Я никогда не думала, — сказала Эстелла, — что я прощусь и съ вами, прощаясь съ этимъ мѣстомъ. Я очень этому рада.
— Рады снова разстаться со мною, Эстелла? Для меня разлука тягостна. Наше послѣднее прощанье было очень печально.
— Однако вы сказали мнѣ,- отвѣчала Эстелла:- «да благословитъ и да проститъ васъ Богъ!» И если вы могли мнѣ сказать это тогда, вы не колеблясь скажете мнѣ это и теперь, — теперь, когда страданіе оказалось строже всякой другой науки и научило меня понимать, чѣмъ было для меня ваше сердце. Меня согнули и сломали, но — надѣюсь — я стала лучше. Будьте такъ же снисходительны и добры ко мнѣ, какъ вы были тогда, и скажите мнѣ, что мы друзья.
— Мы друзья, — сказалъ я, вставая и наклоняясь къ ней въ то время, какъ она поднималась съ скамьи.
— И будемъ друзьями, даже живя врозь, — отвѣчала Эстелла.
Я взялъ ея руку, и мы удалились отъ этого разореннаго гнѣзда. Вечерній туманъ разсѣялся теперь, и въ широкомъ пространствѣ, озаренномъ луной, я увидѣлъ, предзнаменованіе того, что я больше не разстанусь съ ней.
1860
КОНЕЦЪ.
1860