сказать?

— Я не настолько хорошо знаю всех рядовых сотрудников. Если вы хотите, я попрошу инспектора отдела кадров принести его личное дело.

— Я сам схожу туда после разговора с вами. Может быть, вы предупредите кадры о моем визите?

— Ну конечно! Все документы наших сотрудников в вашем распоряжении. Эта история, не говоря уже о материальной стороне, крайне неприятна, я готов приложить все старания, чтобы вы как можно скорее нашли преступников, украденные ими деньги, ну, и чтобы об этом перестали говорить… — Лемпицкий многозначительно улыбнулся.

— Пока все, гражданин директор… — Майор поднялся. — Я поговорю еще с главным бухгалтером, а потом зайду в кадры.

Бухгалтерия занимала весь первый этаж левого крыла здания. Касса тоже находилась там. Проходя по коридору, майор мог убедиться, что предварительное расследование идет полным ходом. Труп вахтера уже унесли, на полу мелом был очерчен его контур.

Обменявшись несколькими словами с Герсоном, Выдма нашел дверь с табличкой «Главный бухгалтер — Миколай Вусак».

Из-за стола поднялся худой мужчина. Представившись, он предложил гостю сесть и сам начал разговор.

— Вас, наверное, интересует размер ущерба, причиненного нашему предприятию?

— Об этом я уже знаю. Но меня интересует еще многое другое.

— Я вас слушаю. — Вусак сплел пальцы и наклонился вперед.

— Не могли бы вы мне сказать, что вы думаете о Белецком и Урбаняке?

Главпый бухгалтер поджал губы и задумался. Наконец произнес:

— Могу сказать только об их деловых качествах и поведении на работе. Следует отметить, что оба они хорошо справляются со своими обязанностями. Особенно Белецкий. Он просто образец примерного работника.

— Отсюда я могу сделать вывод, что Урбаняк образцом не является?

— Этого я не хотел сказать. Урбаняк, может, и не является, как Белецкий, безупречно аккуратным, но зато, гм… он более оперативен.

— Кто имеет доступ в помещение с сейфом?

— В принципе туда нельзя входить никому, если нет в этом служебной необходимости.

— А на самом деле?

— Белецкий в основном придерживается этого правила. Однако не могу не отметить, что некоторым сотрудникам он не возбраняет заходить…

— Кто же эти привилегированные?

— Это прежде всего секретарша директора Эльмер, в которую Белецкий, кажется, влюблен, и Стецкий — начальник нашего транспортного отдела. Он, так же как и Белецкий, филателист, у них одно хобби.

— У кого хранятся ключи от сейфа?

— Конечно, у Белецкого.

— А могло ли случиться такое, что ключи от сейфа побывали в других руках?

— Да. Недавно, несколько недель тому назад, Белецкий заболел и мы посылали за ключами Урбаняка.

Услыхав это, майор понимающе кивнул, потом встал и попрощался со своим собеседником.

Следующий час он провел в отделе кадров, просматривая груды личных дел. Из некоторых делал краткие выписки. Отложив последнюю папку, майор посидел минуту в раздумье. Наконец поднялся и направился разыскивать Герсона.

Эксперты уже закончили свои дела и теперь отдыхали. Возле поручика остался только сержант Бурый и еще один милиционер. Они сидели в комнате кассира.

— Стефан, какие результаты? — поинтересовался майор.

— Оттиски сняли, но не думаю, что будут обнаружены чьи-либо следы, кроме тех, кому положено здесь бывать. Решетка в порядке, но мы установили, что одно из окон первого этажа — в женском туалете — не было закрыто на крючок. Напротив этого окна стена склада, а на стене висит противопожарный инвентарь, и в том числе великолепная красная пожарная лестница.

— Гм… А сейф?

— Дверцы не повреждены.

— Где Белецкий хранит ключи?

— Он сказал, что носит их при себе, на кожаном ремешке. Отсюда вывод…

— С выводами повремени. Что установил наш врач? Когда наступила смерть?

— Около двух…

— Проверь побыстрее, был ли помощник кассира по фамилии Урбаняк у заводского зубного врача и какой диагноз она поставила. Потом возьми у администрации план этого здания.

— Слушаюсь, шеф! — Герсон браво выпятил свою щуплую грудь, но его веснушчатое лицо не выражало ничего, кроме служебного усердия.

— Врач осматривал второго вахтера, как его там, Германа?

— Сильное отравление хлороформом. Лежит в медпункте, кажется, уже пришел в себя.

— Прежде чем ты с присущим тебе энтузиазмом примешься выполнять мои приказы, позови сюда следующих товарищей, — Выдма перечислил фамилии. — Германа я приму на десерт, пускай пока полежит. Бурый, — повернулся он к сержанту, — вы будете вести протокол.

Первым в комнату вошел Стецкий. После обычных формальностей, записи анкетных данных, Выдма обратился к сидевшему по другую сторону стола тучному мужчине:

— Вам известно имя убитого вахтера?

— Конечно, известно. Его фамилия Залуский. Ведь сейчас ни о чем другом не говорят… — Стецкий пожал плечами.

— А что об этом говорят?

— У каждого свое мнение, сплошные Шерлоки Холмсы!

— Ну и каковы же эти мнения?

— Считают, что здесь замешан кто-то из работающих на заводе.

— Ах вот как! А что думаете вы?

Стецкий посмотрел на Выдму исподлобья:

— Я специалист по машинам, товарищ майор, а не по ограблениям. Попусту болтать не стану, так как не знаю, что и как…

— Вы с Белецким хорошо знакомы?

— Старика здесь все знают, ведь он выдает зарплату.

— Разве вы не встречались с ним вне работы?

Стецкий окинул майора быстрым взглядом, опустил глаза и принялся внимательно рассматривать свои ботинки. Наконец ответил неторопливо:

— Пару раз был у него дома…

— Вы дружили?

— Мы оба собираем почтовые марки. Я заходил, чтобы обменяться марками.

— Но ведь вы могли заниматься этим и на службе?

— Иногда случалось, но не часто.

— Вы работаете начальником транспортного отдела?

— Да.

— Значит, разбираетесь в механике?

— Конечно! — Стецкий усмехнулся.

— Тогда скажите мне как специалист, легко ли сделать такие ключи, которыми Белецкий открывал несгораемый шкаф.

Улыбка исчезла с лица Стецкого.