совести.

Джесси отвернулась и все свое внимание сосредоточила на экранах, особенно на тех, которые информировали о биологических органах Брона. Ананиас подошел к креслу. Однако он воздержался от прикосновения, и Джесси, установив микрофон, в очередной раз старалась войти в контакт с агентом, который сейчас спал на планете Онарис, отдаленной от нее на пол галактики.

Может быть, в омерзительных потемках какой-нибудь не человеческой инквизиции…

3

Назойливый голос проникал в его сон.

«… не через пытки испытай слабость духа, но в муках ран…»

– Прекратите! Заткнитесь!

«Вставай, Брон. Мы зря позволили тебе спать целый день».

Он поднялся с мусора. Боль вгрызлась в каждую клеточку его тела. На горизонте появился первый розоватый проблеск света. У него страшно болела голова. Он потрогал висок и обнаружил засохшую кровь. Необходимо было собраться с мыслями.

– Эй, ты! В моей голове! Это не ты разговаривал со мной вчера?

«Боже! Ты был бы в самом центре счастья и забыл обо мне? – В голосе ощущалось недоверие. – Нет. Брон, это я, Джесси, – электронный трансмиттер не мог скрыть женский голос. – Док говорил, что тебе досталось. Ты что-нибудь помнишь?»

– Ничего, или почти ничего. Что это за история о умирающем боге, которую ты вгоняешь в мозг?

«К черту! Док был прав… ты в самом деле немного не в форме. Эти слова являются частью семантического кода, помещенного в твоем подсознании. В тот момент, когда уровень сознания у тебя поднимается до необходимого уровня, у тебя появляется возможность ответить на кодовые фразы. Это все связано с гипнотическим внушением личности, которая помещена у тебя в мозгу».

– Это уже становится смешным. Что за гипновнушение личности?

«В тебя вложена фальшивая личность при помощи ультраглубокого гипноза. Для того, чтобы ты мог войти в контакт с Разрушителями».

– Но я даже не помню, как меня зовут!

«Это говорит о том, что гипновнушение пока что себя не проявило. Ты будешь реагировать на любые раздражения, но не будешь иметь никакого понятия о своем предназначении. Твоя частичная амнезия является панацеей от шока, который бы ты испытал, придя в себя с двумя личностями в мозгу. Боже! Когда я подумаю, что ты снова станешь святым…»

Его разозлил сарказм, звучащий в этом голосе.

– А я должен стать святым?

«Ты сейчас что-то вроде Троянского коня, только электронного. Но, соберись. У нас много работы. Вокруг города приземлились три корабля Разрушителей, которые сразу же начнут устанавливать в городе свои законы. Полное запрещение передвижения и беспрекословное подчинение. Ты должен…»

– Зачем я нужен Разрушителям?

«Ты должен занять место человека, за которым они прилетели на Онарис. Постой, я объясню тебе более подробно. Но прежде запомни, ты должен будешь играть роль, которую мы будет тебе подсказывать. Доверяй гипновнушению. Не действуй по собственной инициативе, это будет означать для тебя смерть. И помни, что прежде чем тебя забросить на эти планету и поручить играть определенную роль, мы потеряли много людей».

– Куда мне идти?

Небо перечеркнулось серенькими полосками, знаменующими начало дня.

«Ты должен найти название улицы. Как только компьютер локализует твое местонахождение, получишь дальнейшие указания. Сейчас ты должен найти зеркало, чтобы я смогла посмотреть на тебя. Ты должен быть в своей роли, если мы хотим выиграть».

Брон пожал плечами, осматривая обвалившуюся стену, под которой провел ночь. В нескольких ярдах от него находился почти нетронутый разрушением дом, в который он вошел. Там никого не было. Жуткий беспорядок в комнатах и коридорах свидетельствовал о панике, сопутствующей эвакуации. Вскоре Брон наше застекленную дверь, которую повернул так, чтобы разглядеть свое отражение в царящем полумраке.

– Как я выгляжу?

«Ты даже не помнишь своего лица?»

– Я никогда не смогу его вспомнить. А как оно, ничего?

«Не совсем. Ты должен промыть эти раны на лбу. Не хватало еще, чтобы ты умер от инфекции».

– Попробую. Что еще?

«Ничего. Не считая того, что ты не можешь пока привыкнуть к своему новому виду. Проклятый ангел. Это результат гипнотического внушения личности».

– Что ты можешь еще мне посоветовать? – спросил он, раздраженный ее злорадным тоном.

"Прежде всего не уничтожай его. Исчезни сам. Я не верю, что может существовать такое сильное внушение, чтобы полностью уничтожить свое "Я"."

Он быстро нашел табличку с названием улицы, которое позволило бы Джесси точно определить его местонахождение в городе. Он также нашел цистерну с водой, промыл раны и смыл грязь и кровь с одежды. Потом вернулся к своему импровизированному зеркалу, чтобы оценить эффект проделанной работы.

Он не помнил, откуда у него эта одежда. Плащ был сшит из грубого материала, под которым была одежда спартанского стиля. На груди блестел золотой крест, красиво украшенный и подвешенный на тонкой золотой цепочке. В широком кармане плаща лежала Библия. Когда он присмотрелся к своему лицу, оно напомнило ему слова Джесси. Оно на самом деле походило на лицо ангела и одновременно в нем было что-то отталкивающее. Он долго присматривался к особенностям своего лица. Это пробудило в нем неясные воспоминания, но сейчас он не смог бы ответить, как выглядело его лицо до гипновнушения. Форма висков и лба говорила о сильном характере. Это пробуждало у него чувство спокойной гордости, но во взгляде было что-то дьявольское, что очаровывало и пленяло.

«Когда закончишь кривляться, позволь мне указать тебе дальнейшую дорогу».

Он очнулся, немного шокированный. Джесси пронизывала его же собственным взглядом. В этом было что-то невероятное, что вызывало гнев. В глубине души он желал свободы, это было дикое желание зверя, закрытого чересчур долго в тесной клетке. Очевидно она прочитала это в его взгляде, потому что моментально в его голове раздался голос:

«Ничего не говори, Брон. Через какое-то время ты смиришься с моим присутствием. Я ведь кое-что о тебе знаю…»

– Девка!

Она засмеялась.

«Это правда. Я девка, и все такое, чем ты называл меня в прошлом. Но лучше всего будет сейчас, если ты уже двинешься в путь».

Согласно ее указаниям, он двинулся к городу, над которым уже умирала ночь уступая, место серо-зеленой, отраженной солнцем мозаике. Полихронный свет, который был одной из особенностей Онариса, сливался в кровавые пятна.

Среди развалин царила полная тишина. Всяческая жизнь, казалось, не существовала здесь. Инстинкт толкал его выхватить нож, но рука, только естественно тянулась к Библии в кармане. С кислым выражением на лице он рассматривал окружающие ею развалины и через какое-то время спросил:

– Джесси, я знаю, с кем