ей руку.

— Я была очень рада познакомиться с вами, Люси. Увидимся в пятницу. И постарайтесь поменьше думать об этом, иначе время будет тянуться ужасно долго.

Люси кивает и через силу улыбается. Она с сожалением провожает гостей и долго стоит на крыльце, глядя вдаль, хотя машина телевизионщиков давно скрылась из виду.

Мадам Канно так и сидит, прижавшись носом к окну, но Люси, кажется, не замечает ее.

2

На кого она похожа?

Люси стоит перед зеркалом и пытается представить себе, как будет выглядеть лет через двадцать.

Кстати, сколько ЕЙ может быть лет? Что-то около пятидесяти пяти или шестидесяти… Может быть, она из тех женщин, которые с годами приобретают уютную полноту? Или, наоборот, она сухая, подтянутая и активная, обаятельная, с морщинками вокруг глаз, в которых светится ум? Как она держится: манерно или естественно? Как одевается, как говорит? Какая у нее осанка? Прямая спина, благородная посадка головы, или она согнулась под тяжестью жизни и прожитых лет?

Как найти ответ на все эти вопросы? Как подготовиться к встрече с той, которая подарила ей жизнь и исчезла, не оставив даже имени?

3

— Я не сказал, что это плохая новость. Просто я не уверен, что хочу оказаться на экране телевизора! И не уверен, хочу ли, чтобы туда попали мои дети!

Ив меряет кухню шагами. Люси сидит за столом, дети ужинают, боязливо и с интересом прислушиваясь к ссоре родителей. Удивительная новость произвела на Ива совсем не то впечатление, которого ожидала Люси. Холодно выслушав ее, муж недовольно фыркнул и ледяным тоном поинтересовался, неужели она в самом деле собирается поехать на съемки? Люси, не ожидавшая такой реакции, тут же взорвалась. Конечно, она поедет! Ив посмотрел на нее в упор. И что, он тоже должен участвовать в этой идиотской затее? Люси, не приходя в себя от изумления, помолчала и тихо заметила, что это не идиотская затея, а необыкновенно важное событие в ее жизни. Ее ищет мать. Впервые в жизни она лицом к лицу встретится со своей собственной историей и, может быть, получит ответ на вопрос, который так давно мучает ее.

— На экран попадешь не ты, — резко говорит Люси. — Ведь ищут меня, а не тебя. Она ищет меня! Я не могу отказаться! Ив, ты ведь знаешь, как давно я жду этого.

— Это, кстати, тоже смешно! — насмешливо замечает Ив. — Она тебя бросила, как только родила, и вдруг ни с того ни с сего отправляет на поиски тебя целую команду репортеров. Извини, конечно, но, мне кажется, это как-то легкомысленно. Если она и в самом деле так уж хотела тебя разыскать, зачем было обращаться в эту чертову передачу? Почему…

— Папа, нельзя говорить «чертову»! — поправляет Леа, не поднимая носа от тарелки.

Люси испепеляет мужа взглядом.

— Если она обратилась на телевидение, это означает, что она уже давно ищет меня и не может найти! — отвечает Люси, примирительно понижая голос. — Она не знает, что мои приемные родители переехали в Бельгию, и, должно быть, искала меня по всей Франции… Она даже не знает моей девичьей фамилии! Поэтому на телевидении и согласились помочь. Они берутся только за безнадежные случаи.

— Чушь какая! — язвит Ив, не обращая внимания на яростные взгляды Люси. — Они возьмутся за что угодно, лишь бы привлечь внимание зрителей. Я-то знаю волшебный мир шоу-бизнеса! Я работаю в нем! Поверь, дорогая, мне прекрасно известно, что движет этими людьми! Их абсолютно не волнует, почему кто-то поступает так или этак! Им совершенно все равно, что их проклятая передача разрушает жизнь участников. Истории про женщину, которая бросила новорожденную дочку, а тридцать пять лет спустя решила ее разыскать, безусловно, обеспечен полный успех! Кто бы спорил!

Люси тяжело вздыхает и, едва сдерживая раздражение, выпаливает:

— Ну конечно! Все они подон… низкие люди, которые только и думают, как бы нажиться на чужой беде! Возможно, ты прав! Но, видишь ли, мне все равно. Единственное, что имеет значение, — это то, что меня ищет моя мать. Встречу с ней я не пропущу ни за что на свете!

— Люси, ты не представляешь, во что ввязываешься! Такие передачи не проходят даром для участников… Тысячи людей будут следить за каждым твоим движением, не упустят ни малейшего из твоих переживаний! Если ты заревешь, это увидят…

— Заплачешь, — перебивает Леа, — нужно говорить «заплачешь».

— Если ты заплачешь, — повторяет Ив, повышая голос, — это увидят тысячи зрителей. Не обязательно копаться в грязном белье у всех на глазах! Я уж не говорю о наших близких, знакомых, друзьях, соседях…

— Ах, вот оно что! — восклицает Люси, больше не сдерживаясь. — Признайся, именно это тебя волнует больше всего! Вовсе не то, что моя мать врывается в нашу жизнь без предупреждения! Тебя волнует только одно — что скажут люди! Ты меня очень разочаровал…

Ив в бешенстве сжимает кулаки. Он терпеть не может эту передачу. Слишком слащаво, слишком много сочувствия ближнему, слишком все напоказ! Когда он застает Люси замершей у телевизора, то приходит в настоящее бешенство. Особенно если замечает, что на ее глазах блестят слезы и она с трудом сдерживает их. Не скрывая своего раздражения, Ив отпускает жестокие колкости, но Люси это безразлично. Она продолжает сидеть, уставившись в экран. Конечно, потом она соглашается, что передача — полная чушь, а ведущие переигрывают. Ну и что? Ей нравится смотреть, как люди находят друг друга через годы разлуки. Тогда Ив прекращает спор. Он знает, что Люси представляет себя на месте участников передачи и втайне мечтает найти свою мать, но не решается хоть что-то сделать для этого, потому что боится нарушить спокойное течение жизни.

Конечно, Ив осознает, что ничему не сможет помешать и все его аргументы не заставят Люси изменить решение. Но ему это решительно не нравится.

— Пожалуйста, не порти мне настроение, — мягко просит Люси. — Если ты не хочешь, чтобы тебя снимали, я договорюсь. В любом случае в эфир пойдет только то, против чего мы не будем возражать. Это оговорено в контракте, который надо подписать.

— О детях в репортаже также ни слова, — четко отрезал Ив, дабы Люси поняла, что последнее слово за ним.

Она лишь устало вздыхает, но, соглашаясь, кивает:

— Хорошо. Я скажу, чтобы детей не снимали.

На кухне воцаряется тяжелое молчание. Люси молча убирает со стола. Потом говорит Максу и Лее:

— Дети, можете пойти поиграть. Но чтобы через полчаса вы уже были в пижамах!

Оставшись вдвоем, Ив и Люси молчат. Атмосфера накаляется все больше.

— Ив, — наконец не выдерживает Люси, — я увижу свою мать, неужели это не кажется тебе удивительным?

Ив поднимает на нее глаза.