Дрожебек! — добавил Сеппель.

Но сегодня у вдовы было плохое настроение. Не ответив друзьям, она расплакалась. Крупные слёзы стекали по лицу.

— Я виновата в несчастье Васти. Одна я!

Друзья пытались успокоить гостеприимную хозяйку. Напрасно! Начав реветь, та не могла остановиться. Касперль с Сеппелем быстро доели бутерброды, ласково потрепали по спине Васти и оставили госпожу Дрожебек с её печалями.

Кое-что ещё

Вблизи от бабушкиного дома Касперль с Сеппелем услышали за спиной велосипедный звонок. Обернувшись, они увидели подъезжающего к ним господина главного вахмистра Алоиза Димпфельмозера. Тот левой рукой управлял велосипедом, а правой попеременно разглаживал усы и нажимал на звонок. Серебряные пуговицы его мундира сверкали на солнце, сапоги и ремни сияли. Впечатление было такое, что господина Димпфельмозера недавно наваксили и отполировали.

Друзья обрадовались встрече. Сегодня за завтраком бабушка прочитала в газете, что господин Димпфельмозер за заслуги перед обществом получил вне очереди звание главного вахмистра, что, конечно, вызвало зависть у коллег.

— Здравствуйте, господин Димпфельмозер!

Друзья помахали полицейскому, один — шапкой с кисточкой, другой — шляпой.

— Примите наши поздравления и наилучшие пожелания!

— Благодарю, благодарю! — вахмистр резко затормозил. — Значит, вы уже знаете?

— Да!

— И как вам это нравится?

— Что? — не понял Сеппель.

Димпфельмозер гордо показал на воротник.

— Третья звёздочка. Госпожа Пфундесмихель, моя экономка, только что пришила.

— Замечательно! — откликнулся Касперль, а Сеппель заверил, что ничего прекраснее он не видел.

— Бабушка, увидев вас, тоже обрадуется!

Вахмистр прислонил велосипед к забору, одёрнул мундир, поправил каску и последовал в дом за друзьями. Дверь была открыта, кухонное окно тоже, но бабушки нигде не было.

— Может, она в саду, — предположил Касперль, — или в летней кухне?

Обнаружив бабушку, друзья струхнули. Старая дама с закрытыми глазами лежала, раскинув руки, в траве.

— Бабушка, бабушка, — склонились над нею Касперль с Сеппелем. — Скажи что-нибудь! Ответь нам!

— Не могу! — тихо прошептала бабушка. — Я в обмороке.

Сеппель побежал за лейкой, а Касперль притащил садовый шланг. Но бабушка предвосхитила водные процедуры. Только Касперль собрался включить воду, как она открыла глаза.

— Касперль, Сеппель, как хорошо, что вы здесь!

И тут она увидела господина Димпфельмозера.

— Простите, пожалуйста, что я вас не заметила… Не каждый день люди падают в обморок.

Наморщив лоб, бабушка потеребила фартук.

— Мне нужно кое-что обсудить с вами, господин вахмистр. Очень важное. Что? Что такое?

Друзья делали ей тайные знаки: Касперль показывал на воротник, Сеппель, подняв три пальца, кивал в сторону полицейского.

— Что с вами? — не поняла бабушка. — Вечные фокусы!

Касперль решил действовать напрямую:

— Ты не хочешь поздравить господина Димпфельмозера с повышением?

— Ах да, конечно!

После добрых пожеланий бабушка вновь призадумалась.

— Что-то я собиралась сообщить! — вспоминала она и никак не могла вспомнить.

Тут кто-то забарабанил внутри летней кухни.

— Откройте! — раздался ужасно неприятный мужской голос. — Откройте! Меня здесь незаконно заперли. Откройте, наконец, дверь, чёрт побери!

С печатью и подписью

Касперль, Сеппель и вахмистр на миг оторопели. Первым пришёл в себя полицейский. Держа наготове саблю, он приступил к делу:

— Хотценплотц, вы окружены! Сопротивление бесполезно! Выходите! Вы меня поняли?

— Понял! Только я не могу выйти — бабушка меня заперла.

— Бабушка?

— Да, да, господин Димпфельмозер. — Бабушка схватилась за голову. — Наконец-то вспомнила!

Она с гордостью оглядела присутствующих.

— Не ожидали от меня такого?

— Потрясающе!

Господин Димпфельмозер убрал саблю, достал карандаш с блокнотом.

— Я должен запротоколировать.

Бабушка намеревалась сообщить, как она, хладнокровно обхитрив разбойника, заперла его, но Хотценплотц не дал ей высказаться.

— Откройте! — потребовал он. — Сыт по горло вашими историями! Меня выпустили досрочно, могу доказать это!

Вахмистр подмигнул друзьям, мол, знаем мы его штучки, не будем простаками!

— Не смешите меня, Хотценплотц. Вас выпустили! Каких глупостей я только не наслушался за свою жизнь!

— Но это правда, господин старший вахмистр. Поверьте мне, наконец!

Димпфельмозер развёл руками.

— Должен вам сообщить следующее, Хотценплотц. Во-первых, меня вне очереди повысили в звании, за заслуги перед обществом. А во-вторых, не имею ни малейшего желания с вами беседовать. Рассказывайте анекдоты кому-нибудь другому, только не мне!

— Это не анекдот! — настаивал Хотценплотц. — Посмотрите документ. Выпустите меня, чтобы я вам его показал.

Полицейский всё ещё не верил разбойнику. Бабушке и друзьям он лаконично заметил:

— Дверь мы, конечно, не откроем.

— А документ? — спросил Хотценплотц. — Справка об освобождении?

— Подсуньте под дверь, там есть щель.

— Это идея! — обрадовался Хотценплотц и просунул под дверь сложенный вдвое листок бумаги.

Касперль с Сеппелем хотели за ним нагнуться, но вахмистр остановил их порыв.

— Это дело полиции!

Он собственноручно поднял бумагу и прочитал, от неожиданности шевеля усами. Справка озадачила его.

— Что там написано? — в нетерпении полюбопытствовал Касперль.

Димпфельмозер расстегнул верхнюю пуговицу мундира — ему не хватало воздуха.

— Документ неподдельный. Увы, мы должны его отпустить.

— Хотценплотца? — поразилась бабушка.

— Он выпущен на свободу по всем правилам. В справке есть печать и подпись. Так что откройте дверь, уважаемая бабушка.

Бабушка достала ключ и, всё ещё колеблясь, строго заметила:

— Под вашу ответственность!

С этими словами дважды повернула ключ, отодвинула задвижку. Друзья затаили дыхание. И вот перед ними предстал Хотценплотц в чёрной разбойничьей шляпе, сдвинутой на затылок.

— Как вы попали в сад? — строго спросил полицейский.

— Через садовую калитку.

— А что вы здесь искали?

— Хотел поздороваться с бабушкой и извиниться за прошлое.

— Надо же! — изумился Димпфельмозер. — Однако предупреждаю: малейшее нарушение закона, и вы снова будете там, откуда вышли. Понятно?

Хотценплотц виновато склонил голову:

— Можете мне не верить, но я твёрдо решил стать порядочным человеком. Даю вам честное