смутили слухи о волшебной лисе, которую забрали из города самураи?

Так или иначе, но тяжелые створки ворот распахнулись перед усталыми путниками и сомкнулись за их спинами.

Остались позади леса, покрытые льдом и снегом, кишащие бандитами в серых плащах и доспехах. Можно вздохнуть с облегчением и поднять голову без боязни получить в затылок стрелу от подлого снайпера.

Солдаты и слуги еще только начали разгружать вещи с саней, а неугомонная девчонка в пушистой шубке и юбке с бантиками уже взлетела по лестнице на третий этаж и нетерпеливо потянула на себя тяжелую дубовую дверь.

— Мы теперь здесь жить будем, Куо-сан? — спросила она у самого шустрого из самураев, рыжего капитана лучников, что следовал за маленькой непоседой по пятам и теперь, догнав ее, принялся помогать открыть дверь. Он, конечно, не беспокоился о том, что у юной госпожи не хватит сил для открытия двери, слухи о том, как волшебная лиса злодеям крепкие затрещины выписывала, среди солдат и слуг давно гуляют, но все же дверной замок сначала открыть надо, да и недостойно будущей подруге принца самой себе двери отворять. Для этого слуги и самураи есть.

— Прошу, Кицунэ-сама, — сказал Куо, отступая в сторону и низко кланяясь. — Все готово к вашему прибытию, надеюсь, вы не слишком строго оцените наши успехи. Это максимум, что мы могли сделать в условиях военного положения и глобальной нехватки времени.

Прежде чем скользнуть в комнату, девчонка присела в легком реверансе, благодаря телохранителя за заботу. Куо улыбнулся. О реверансах он, конечно слышал, но видеть еще ни разу не доводилось. Юдзе и гейши, живущие в селении недалеко от замка, все как одна носили классические кимоно и кланялись соответствующе, но платье нового стиля требовало другой формы выражения благодарности. Попробуй-ка, поклонись с юбкой на кринолине! Подол выше головы задерется! Реверанс — совсем другое дело. Красиво, стильно, необычно! Эх, жаль, принц не видит! Тоже бы умилился.

Кицунэ меж тем с истинно лисьим любопытством оглядела комнату от потолка до пола, не забыв посмотреть даже под кровати и шкафы. Две старинные картины, живые цветы в вычурных горшках, бархатные занавеси у крошечного окна, письменный стол и ажурная люстра — все поочередно стало объектом пристального внимания девочки ровно на одну долю секунды.

— А мы с мамой совсем рядом будем спать, — радостно вздохнула юная оборотница, глядя на стоящие у стен кровати.

— Да, Кицунэ-сама. Замок очень мал, больших комнат в нем нет, и мы можем лишь нижайше просить у вас прощения за неудобства…

— Нет тут никаких неудобств, Куо-сан, не беспокойтесь, — девочка, привыкшая за время путешествия греться в объятиях приютившей ее благородной леди, думала о том, что надо бы сдвинуть кровати вплотную. Тогда можно было бы тихонько и незаметно перебраться маме под бочок. — А бабушка Така где будет спать? И Йори, и наши стражи?

— В соседней комнате. Мы поставили ширму, разделив комнату на две половины, в которых с трудом, но разместили четыре кровати.

— А та комната больше нашей?

— Даже меньше, Кицунэ-сама.

— Да? Вот кому будет действительно тесно, так это им. А нас с мамой очень даже хорошо разместили!

— Спасибо за добрые слова, юная госпожа. Мы сделали все возможное.

Поднявшись по лестнице, в комнату вошли две благородные дамы. Седовласая старушка в классическом кимоно сопровождала свою госпожу, одну из легендарных камигами-но-отоме, которой, несмотря на почтенный возраст, никто не смог бы на дать больше тридцати или тридцати пяти лет. Леди Хикари была одета в роскошное платье нового стиля, которого ужасно стеснялась и от этого стеснения выглядела еще очаровательнее. Дочка заставила маму приодеться, хоть та и сопротивлялась всеми силами, твердо уверенная, что носить модные платья и строить из себя красотку в возрасте шестидесяти семи лет неприлично, будь ты даже камигами-но-отоме. Не те года уже. Теперь лучше ловить удивленные взгляды от людей, не понимающих, почему молодая придворная дама одевается в кимоно приглушенных тонов, чем кружить головы пылким самураям, легко забывающим о том, что прекрасная леди перед ними годится им в матери, а многим даже и в бабушки. Но у дочки-вертихвостки на это дело был собственный взгляд. Мама — молодая. И все тут. Иногда даже детям нужно учить взрослых не прятать свою красоту, а дарить ее окружающим, оживляя угасшие сердца, делая мир светлее и ярче!

Общество старания Кицунэ оценило, и несчастная леди, расцветшая во всей своей красе, о покое теперь могла только мечтать. Даже сейчас…

Куо не удержался, бросил в сторону камигами-но-отоме восхищенный взгляд и замер на пару мгновений, любуясь красотой этой женщины. Ее лицом, изящной фигурой, длинными золотистыми волосами и шикарным шелковым нарядом, столь необычным для этого забытого богами захолустья. Истинно сошедшая с небес богиня солнечного света.

Хикари тотчас заметила его пылкое внимание и внешне осталась невозмутима, но щеки ее предательски заалели. Приняв мечтательно-отстраненный вид, она развернула веер, который каждая модница-аристократка непременно обязана иметь при себе в любой сезон, и словно невзначай прикрыв им лицо, сделала пару взмахов. Скрыла румянец и выиграла несколько мгновений на то, чтобы овладеть собой, спрятать следы смущения.

Совсем замучили, бедную. Но разве мог не понять командир отряда своих солдат? Молодой самурай чувствовал, что кровь его сейчас закипит. Ах, как жаль, что он не почтенный генерал! Овеянный славой, степенный и солидный! Всего один раз пройтись бы с такой спутницей по аллее цветущих сакур, теплыми словами дружеской беседы нарушая тишину весеннего парка! Вот тогда-то и почувствуешь, что жизнь удалась! А придворные гордецы, которых леди Хикари всегда сторонилась, пусть засохнут от зависти!

Капитан стрелков млел от восторга, но о своих обязанностях не забывал и предостерегающе окликнул Кицунэ, когда та потянулась к ставням небольшого окна, намереваясь открыть его и полюбоваться видами из башни.

— Это опасно, юная госпожа, — сказал самурай. — Окно расположено с внешней стороны замка, в лесу может прятаться снайпер, который только и ждет, когда перед его оптикой мелькнет чей-нибудь силуэт. Стекло в окне обычное и удар бронебойной стрелы не выдержит даже с усилением энергией Ци. Стекло плохое, зато ставни хорошие, железные. Не снимайте засов.

— Хорошо, — девочка подумала мгновение, а потом подбежала к одному из стоящих у стены шкафов и уперлась ручонками в его стенку, намереваясь толкать. Еще мгновение, и рядом с ней, опережая рыжего лучника, возникли двое стариков-самураев. Личная