Кит Ломер Запечатанный приказ

«…Перед лицом многочисленных угроз миру и спокойствию, естественно возникающих ввиду сложной политической ситуации в Галактике, изобретенная и отшлифованная теоретиками Корпуса техника блестяще доказал свою ценность в тысяче тяжелых конфронтаций. Даже анонимные младшие сотрудники, вооруженные чемоданчиками с подробными инструкциями, были в состоянии успокоить бурные воды с умением опытных мастеров переговоров. Подходящим примером служит четкое урегулирование консулом Пассуином внезапных осложнений жакско-земных отношений на Самане…»

Т. II, катушка 91, 480 г. а. э. (2941 г. н. э.)

— Конечно, — сказал консул Пассуин, — я просил назначить меня главой небольшой миссии. Но я думал, что это будет один из тех прелестных курортных миров, где лишь изредка возникают проблемы с визами да одним-двумя терпящими бедствие космонавтами в год. И что получилось? Я вместо этого стал сторожем зоопарка из этих смешанных поселенцев, и, прошу заметить, не на одной планете, а на восьми.

Он мрачно взглянул на вице-консула Ретифа.

— И все же, согласитесь, — заметил Ретиф, — это дает прекрасную возможность попутешествовать.

— Попутешествовать! — хрюкнул консул. — Терпеть не могу путешествовать! Особенно здесь, в этой захолустной системке…

Он умолк, моргнул, глядя на Ретифа, и прочистил горло:

— Хотя для начинающего дипломата небольшое путешествие придется как нельзя кстати. Чудесный опыт.

Он повернулся к настенному экрану и нажал кнопку. Появилось трехмерное изображение звездной системы: восемь светящихся зеленых точек, вращающихся вокруг диска побольше, обозначающего звезду. Взяв указку, Пассуин показал на ближайшую к светилу планету.

— Ситуация на Самане явно предкризисная. Смешанные поселенцы — всего лишь небольшая кучка — сумели, как водится, нажить неприятностей с туземной формой разумной жизни, жаками. Не могу понять, почему они вообще волнуются? Подумаешь, несколько жалких оазисов среди бесконечных пустынь. Однако я, наконец, получил полномочия, разрешающие предпринять определенные действия, из Штаб-квартиры Сектора.

Он развернулся лицом к Ретифу.

— Я отправляю вас, Ретиф, урегулировать эту ситуацию — в соответствии с секретным предписанием, — он взял толстый темно-желтый конверт. — Жаль, что там не сочли нужным приказать земным поселенцам убраться неделю назад, как я предлагал. Теперь-то уже слишком поздно. От меня ждут чуда — восстановления дружественных отношений между землянами и жаками, да еще и разделения территории. Идиотизм! Однако неудача очень плохо скажется на моем послужном списке, поэтому я буду ожидать адекватных результатов и от вас.

Он вручил темно-желтый конверт Ретифу.

— Насколько я знаю, Саман был ненаселенной планетой, — заявил Ретиф, — пока не прибыли поселенцы с Земли.

— Очевидно, такое впечатление было ошибочным. Там живут жаки, — Пассуин навел на вице-консула цепкий взгляд водянистых глаз. — Вы будете точно следовать инструкциям. В подобной деликатной ситуации никак нельзя допускать элемента импульсивности и импровизации. Данный подход подробно разработан в Штаб-квартире Сектора, и вам нужно всего лишь грамотно осуществить его. Надеюсь, все ясно?

— Кто-нибудь из Штаб-квартиры когда-нибудь посещал Саман?

— Конечно же нет! Там тоже все терпеть не могут путешествовать. Если больше нет никаких вопросов, то вам лучше поторопиться. Почтовый корабль покидает купол меньше чем через час.

— А на что похожа эта туземная форма жизни?

— Когда вернетесь, — ответил Пассуин, — расскажете.

* * *

Пилот почтовой ракеты, видавший виды ветеран с бакенбардами в четверть дюйма, сплюнул на замызганный пол каюты и склонился над самым экраном.

— Внизу-то постреливают, — определил он. — Вон, над краем пустыни пыхают белые дымки.

— Мне полагалось предотвратить войну, — сказал Ретиф. — Похоже, я немножко опоздал.

Пилот так резко повернул к нему голову, что чуть не сломал себе шею.

— Войну! — взвизгнул он. — Мне никто не говорил, что на Мане идет война. Если так, то я немедленно уматываю отсюда.

— Погодите, — остановил его Ретиф. — Мне надо приземлиться. По вам стрелять не будут.

— Само собой, не будут, сынок. Я не дам им такой возможности, — он протянул руку к пульту и принялся нажимать на клавиши. Ретиф схватил его за запястье:

— Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мне надо приземлиться.

Пилот рванулся, налегая на ремни безопасности, и попытался нанести Ретифу размашистый удар, который тот небрежно блокировал.

— С ума сошел? — завопил космонавт. — Ты представляешь, как там палят, раз я вижу это с высоты в пятьдесят миль?!

— Почта, знаете ли, все равно должна быть доставлена.

— А я не постоянный почтальон. Если уж ты так упорно настроен дать себя убить — возьми ялик. Я попрошу забрать останки в следующий рейс, если тут, конечно, прекратится стрельба.

— Ты настоящий друг. Ловлю тебя на слове.

Пилот прыгнул к люку спасательной шлюпки и после несложных манипуляций открыл его.

— Залезай. Мы быстро приближаемся. Этим типам может взбрести в голову вмазать высокую подачу.

— Спасибо, — Ретиф сунул за пояс пистолет. — Надеюсь, вы неправы.

— Я позабочусь о том, чтобы тебя забрали, когда стрельба прекратится — так или иначе, но это я тебе уж точно обещаю.

Люк с лязгом захлопнулся; миг спустя ялик дернулся, отвалив от корабля, а затем последовали мгновения изрядной болтанки в кильватерном выхлопе дюз удаляющегося корабля-почтовика. Ретиф внимательно вглядывался в крошечный экран, положив ладони на панель сенсорного управления. Он стремительно снижался: сорок миль, тридцать девять…

На высоте пяти миль Ретиф безжалостно бросил легкое суденышко в режим максимального торможения. Вдавленный в амортизационное кресло, он следил за экраном и вносил мелкие поправки в курс. Поверхность планеты надвигалась с пугающей быстротой, Ретиф покачал головой и врубил аварийный реверсивный двигатель. Вдруг снизу — с поверхности планеты — потянулись по дуге ввысь точечки света, неумолимо приближаясь к нему. Он успел подумать, что если это были обычные взрывные боеголовки, то метеоритные экраны ялика должны с ними справиться. Экран на приборной доске вспыхнул ярко-белым, а затем потемнел. Ялик подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе; крошечную каюту стало затягивать дымом. Последовала серия безжалостных толчков и ударов, последнее, сотрясающее все кости столкновение, а потом наступила тишина, нарушаемая лишь