отправился в путь, и сам он надеется в самом скором времени последовать за ним.

Кэт. Неужто? Жаль, что я не узнала об этом заранее. Помилуй бог, как же мне вести себя? Тысяча против одного, что он мне не понравится; наша встреча будет так церемонна и так похожа на деловую что мне трудно будет питать к нему дружбу или уважение.

Хардкасл. Я не намерен влиять на твой выбор, дитя мое, будь покойна; но мистер Марло, на котором я остановился, сын моего старого друга, сэра Чарлза Марло; я часто тебе о нем рассказывал. Молодой джентльмен получил прекрасное образование и его прочат на государственную службу. Говорят, что он весьма просвещенный человек.

Кэт. В самом деле?

Хардкасл. Очень щедрый.

Кэт. Думаю, что он мне понравится.

Хардкасл. Он молод и храбр.

Мисс Хардкасл. Я уверена, что он мне понравится.

Хардкасл. И очень хорош собой.

Кэт. Батюшка, можете не продолжать (целует отцу руку), он мой; я выйду за него.

Хардкасл. И в довершение всего, Кэт, это один из самых застенчивых и скромных молодых людей.

Кэт. О-о, вы снова охладили меня…. Это слово «скромный» зачеркнуло все его другие совершенства. Говорят, скромные женихи превращаются в ревнивых мужей.

Хардкасл. Напротив, скромность редко гнездится в душе, не обогащенной и другими, более высокими добродетелями. Именно эта его черта поразила меня.

Кэт. Право, у него должны быть более примечательные черты, чтобы увлечь меня. Однако ж, если он и впрямь так молод, так хорош собой и обладает всеми названными достоинствами, я полагаю, он все же подойдет мне. Я, пожалуй, выйду за него.

Хардкасл. Да, Кэт, но тут может возникнуть другое препятствие. Столь же вероятно, что он сам не захочет жениться на тебе.

Мисс Хардкасл. Батюшка, дорогой, зачем же вы так уничижаете меня? Что ж, если он откажется, я не дам ему разбить мне сердце своим равнодушием, а сама разобью свое зеркало, чтобы оно не льстило мне попусту, переделаю шляпку на более модный фасон и буду искать себе менее требовательного вздыхателя.

Хардкасл. Мужественное решение! Но я сейчас пойду распоряжусь насчет приема. У нас так редко бывают гости, что наших слуг надобно муштровать, как новобранцев перед первым смотром. (Уходит.)

Мисс Хардкасл (одна). О боже, как меня взволновала эта новость! Молодой, красивый; батюшка упомянул это в последнюю очередь, а я ставлю на первое место. Рассудительный, добрый — все это мне нравится. Но зато скромен и чересчур робок — это говорит против него. А нельзя ли излечить его от робости, научив гордится своей женой? Да, и нельзя ли мне… Однако же я распоряжаюсь мужем, не успев заручиться женихом.

Входит мисс Невилл.

Вот хорошо, что ты пришла, милочка. Скажи мне, Констенс, как я нынче выгляжу? Ты не замечаешь во мне чего-нибудь странного? Как по-твоему, хороша я сегодня, душа моя? А как мое лицо?

Мисс Нэвилл. Все превосходно, дорогая. Но если приглядеться… помилуй бог, уж не случилось ли чего с канарейками или золотыми рыбками? Не напроказил ли с ними твой братец или кот? Или ты только что читала слишком чувствительный роман?

Кэт. Нет; ты не угадала. Мне угрожают… едва могу вымолвить… мне угрожают женихом

Мисс Нэвилл. И его зовут?

Кэт. Марло.

Мисс Нэвилл. Неужто?

Кэт. Сын сэра Чарлза Марло.

Мисс Нэвилл. Но ведь это же самый близкий друг мистера Хэстингса, моего поклонника! Они никогда не расстаются. Ты, наверно, видала его, когда мы жили в Лондоне.

Кэт. Ни разу.

Мисс Нэвилл. Очень своеобразный человек, уверяю тебя. В обществе порядочных и добродетельных женщин он самый скромный человек на свете; но те, кто его знают, говорят, что он становится совсем другим среди женщин иного сорта — понимаешь?

Кэт. Поистине странный характер. Трудно мне будет с ним справиться. Что же мне делать? Э! не будем больше думать о нем; положимся на счастливый случай. Но как твои сердечные дела, дорогая? Матушка все еще ухаживает за тобой, стараясь для моего братца Тони?

Мисс Нэвилл. У нас только что был приятнейший tete-a-tete. Она наговорила мне тысячу нежных слов и выставляла свое драгоценное чудовище верхом совершенства.

Кэт. Она так пристрастна к нему, что сама в это искренне верит. Да и такое состояние, как твое, тоже немалый соблазн. К тому же она одна распоряжается им, и не удивительно, что ей не хочется выпускать его из семьи.

Мисс Нэвилл. Состояние, подобное моему, — большей частью одни драгоценности, — не столь уж большой соблазн. Но, во всяком случае, если мой любезный Хэстингс останется мне верен, я не сомневаюсь, что под конец окажусь для тетушки слишком крепким орешком. Тем не менее я позволяю ей воображать, будто я влюблена в ее сынка; ей и в голову не приходит, что мое сердце отдано другому.

Кэт. Мой милый братец держится стойко. Я готова полюбить его за то, что он тебя так ненавидит.

Мисс Нэвилл. В сущности, он вполне безобидное создание, и я уверена, что он будет рад, если я выйду за кого угодно, лишь бы не за него. Никак это звонит тетушка? Пора идти на нашу вечернюю прогулку вокруг поместья. Allons²! Надо набраться мужества, поскольку наши дела находятся в столь критическом положении.

Кэт. Как жаль, что еще нельзя сказать; «День прошел благополучно, так ложись спокойно спать».

Комната в трактире.

Несколько человек весьма потрепанного вида сидят за столом, пьют пунш и курят. Тони сидит во главе стола, немного выше остальных; в руке у него деревянный молоток.

Все. Ура! Ура! Ура! Браво!

1 — й собутыльник. А теперь, джентльмены, тихо — слушайте песню. Сквайр сейчас пустит с молотка песню!

Все. Да, песню! Песню!

Тони. Тогда я спою вам, джентльмены, песню, которую я сложил про наш трактир «Три голубя».