В общем, вот и все. Это сделала мать Коннера. Может, из трансфобской ненависти. Может, из-за денежных проблем с отцом Коннера. Черт, может, ей просто так нравился ее дорогущий особняк в Беркли Хиллс, что она с радостью пожертвовала собственным ребенком, лишь бы ввергнуть движение в смятение и бесславие. Убийство Коннера все еще было на всех передовицах и обжевывалось в Твиттере и неделю спустя. А ведь еще даже не сообщили о его половых предпочтениях. В Фокс Ньюс, наверное, решили, что так он будет менее симпатичен их аудитории. Она была неприкасаема. Офицер Перез не могла поделать ничего, только работать на нее каждым взмахом своей дубинки, хоть при этом и была почти на нашей стороне. Колеса внутри колес, вот как работает мир.

Я допила третье пиво, проглотила отрыжку.

— Вы правы. Но однажды…

— Что однажды? — спросила Перез.

— Однажды все изменится. — и я соскользнула со стула и вышла из White Horse на улицу, на границу двух городов. Светофор на углу переключился с красного на зеленый, хотя на улице не было машин. Система поддерживает себя без человеческого вмешательства. Я вошла в Беркли и вывернула худи наизнанку, со светло-голубого — в угольно-черный. Из кармана выпала зажигалка, но я поймала ее налету. Пригодится. Нашла на земле кусок бетона и взвесила в другой руке. Лег как влитой. Воздух был полон озона — я как будто чувствовала электричество, разлитое по воздуху, от мобильных, спутников, пятидесятитриллионных финансовых транзакций в секунду, каждую секунду, обвивающих мир. Или как перед бурей с молниями, какие никогда не доходят до Ист-Бэй. И я двинула в Беркли Хиллс, наверх, к особнякам.