сработаешься. Он к подчиненным относится как мужик к приблудившейся дворняге: чуть что не по его – получай пинка! Вот и держатся за службу те, кто умеет из должности «побочные доходы» извлечь, или которые, как говорится – ни украсть, ни покараулить! Так что дельные ребята в рядовых не засиживаются.

Детдомовцу Лапину, у которого ни родителей, ни кола, ни двора, после армейской разведки и года в недружелюбных горах один был путь – на новую службу. Частным охранником, хоть и денежно, но противно. Звали в МЧС, в пожарные. Поразмыслив, он выбрал милицейскую. Казалось, она понятней и веселей: вот свои, вот чужие. Почти как на войне. А вышло…

Год проходил патрульным, а потом поступил в милицейский вуз. Там и подружился с Шуваловым…

Центральная улица города оставалась многолюдной даже в непогоду. От супермаркета, именуемого в народе по привычке центральным универмагом, неслась музыка. Хрипел из динамиков какой-то блатарь: «Замели пацана мусора, замели! Припухает пацан на мели, на мели…» Андрей поморщился. Кто припухает – это еще вопрос. «Пацаны» вон на «джипах» в  кабаки дорогих путан возят, «зеленью» расплачиваются, которая вся кровью перемазана. А «мусора»…

Если посмотреть правде в глаза, Лапин застрял на служебной лестнице, потому что ему попросту опротивела его работа. Не оттого, что была грязной и утомительной. А оттого, что походила на соревнования по бегу в мешках. Год назад он с оперативниками одного из райотделов начал раскручивать преступную группу, которая не гнушалась ничем – от квартирных краж до вооруженных налетов и убийств. Банду повязали, изъяли оружие и награбленное. Дело стало набирать обороты. И тогда у бандитов обнаружилась «крыша» в виде солидной риэлторской фирмы. А у той – своя, да еще какая!

Спецы по недвижимости, как выяснилось, обычными операциями не ограничивались. Наловчились отбирать квартиры у стариков, одиноких инвалидов и пьющего, опустившего люда. Бывших владельцев в лучшем случае переселяли в хибары, в худшем – выбрасывали на улицу. А в самом плохом…

Не всегда дела складывались гладко. Иные обманутые и потерявшие кров принимались «возбухать». Тут самое время было для вооруженных отморозков. Кое-кого из бывших владельцев жилья Андрей с коллегами откопали в лесопосадках, выловили с грузом на шее из водоемов.

Бандитов и директора риэлторской упекли в следственный изолятор. На защиту арестованного риэлтора явилась целая стая дорогих адвокатов.

Прослушивать разговоры адвоката с подзащитным не положено по закону. Но Андрей рассудил по своему. А с бандитами якшаться и людей за «хрущевки» гробить – можно?! Связался с операми СИЗО, потолковал по душам и нашел понимание. Прослушка дала результат, да еще какой! Риэлтор через защитников продолжал командовать делами на воле: с кого взять, кому отдать, кому пасть заткнуть. А самое главное, как разрулить дело с «папашей».

Большой чиновник, которого риэлтор величал столь уважительно, имевший доступ к бюджетным деньгам, взял за правило запускать в них лапу и отдавать солидные суммы в «прокрутку» риэлторской фирме. Потом «проценты» клал в свой карман, а «заем» возвращал в казну. Незадолго до ареста директор получил от «папаши» очередной «транш» со множеством нулей. Теперь, когда менты взяли фирму к ногтю, «бабки зависли». По этому поводу «папаша» рвал и метал. На нары заодно с подельниками он не собирался. И сидеть сложа руки тоже.

Следователя прокуратуры, который вел дело, отправили в длительную командировку. Дело передали другому следователю, который все время был чертовски занят. Потом свидетели начали отказываться от своих показаний, а из дела стали пропадать ценные улики. Лапину начальство в срочном порядке поручило другую разработку.

Благоразумный сотрудник махнул бы рукой. Но Лапина зацепило, и он завелся. В детдомовских драках не отступал никогда и в горах от «духов» не бегал. Какого черта?! Кто-то концы с концами еде сводит, а кто-то человеческую жизнь в зеленую бумажку не ставит. В деле всё  как на ладони, и его загубить?!

Конечно, это было мальчишеством и ни к чему хорошему привести не могло. Потому что супермены в одиночку одолевают толпы негодяев только в кино и то, как правило, заграничном. Андрея же окружала какая-то выморочная реальность.

Дело ползло по швам. Прокурор словно  не понимал, чего добивается от него настырный оперативник. Начальство (за исключением полковника Павлова) бранило Андрея за плохие  показатели в работе. Коллеги-опера стали посматривать на Лапина настороженно.

На итоговом совещании работу управления уголовного розыска  заслушивал начальник УВД. Невысокий, рано поседевший генерал сидел за бескрайним полированным столом, кривя лицо, будто доклады подчиненных вызывали у него непреодолимое чувство брезгливости. Смысл докладов, в сущности, значения не имел. У генерала, будто по волшебству, в неприлично короткие сроки и не известно за какие заслуги вознесенного на вершину милицейской пирамиды несвежими ветрами «смутного времени», была одна, четко обозначенная цель. И заключалась она, по неизящному выражению милицейских офицеров, в том, чтобы «впиндюрить по самое не могу».

Отчитывались в основном руководители подразделений. Но Лапина генерал поднял в самом конце персонально. Кривясь еще больше, слушал доклад майора, потом, как обычно слегка заикаясь,  оборвал его на полуслове.

– Н-не надо нам этого рассказывать! Вы что, работать не хотите?! П-провалил всё, понимаешь! И демагогией занимается.

– Но по моей линии – рост раскрываемости и снижение числа преступлений.

– П-помолчи. Кто позволил з-законность нарушать? Алексей Иваныч! – Генерал бросил взгляд на начальника УУР, и тот заерзал в своем кресле. – К-как ты тут руководишь? Разгильдяй у тебя, понимаешь! А-а замечаний слушать не хочет.

Начальник УУР встал.

– Товарищ генерал! После совещания разберусь с ним персонально и доложу.

Генерал поморщился.

– Р-разбираться и докладывать надо вовремя. А раз не готовы…  Через час представьте проект приказа о наказании. Месяц ему на у-устранение недостатков. Если не поправит, уволим.

– Есть! – Начальник УУР тяжело опустился в кресло.

После совещания Андрея вызвал к себе полковник Павлов. Кивнул на ряд стульев у стены. Лапин сел.

– Ну, что, довыпендривался, правдолюбец?

Андрей пожал плечами. Шеф нахмурился, раздавил в пепельнице окурок.

– Скажи спасибо, что так обошлось. Перед совещанием обсуждалось твое увольнение.

– За что же меня, интересно, собираются уволить?

– А не за что? Кто процессуальные нормы нарушал, действовал без согласования со следователем?