— так это что вы разделаетесь с Давосом, прежде чем мы подоспеем.

Камешки градом посыпались вниз. Брейди поднял глаза: Энни Даннинг съезжала последние несколько футов к морю. Она была в плаще, перетянутом ремешком, на голове косынка. Лицо у нее было бледное и осунувшееся.

Мэллори встал.

— Пойду, помогу им переправить Давоса наверх. Через несколько минут мы вернемся за вами.

Он ушел, а девушка подошла и присела на корточки рядом с Брейди. Она сняла с головы платок и принялась перевязывать им его руку повыше локтя.

— Ты не должен был уходить, ничего не оказав мне, — заметила она.

— Мне больше ничего но оставалось, — ответил он. — Не забывай — ведь я думал, что миссис Гордон мертва. Да и вообще я не хотел впутывать тебя в это еще больше. Все это казалось довольно-таки безнадежным.

Энни провела по его волосам рукой.

— Сразу видно, что тебе пришлось нелегко.

— Теперь уже все позади, — сказал он. — И это главное. У тебя не найдется сигареты?

Она вытащила смятую пачку и раскурила для него сигарету. Передавая ее ему, Энни неуверенно спросила:

— Что ты собираешься делать дальше?

— Вернусь в Бостон, наверное, — сказал он. — И возьмусь за работу, которую предлагал мне мой шурин. С меня пока достаточно Англии.

Она смотрела куца-то вдаль, на море, на лице ее была боль, и он обнял ее за плечи.

— Ты поедешь со мной?

Она резко обернулась, на глаза ее неожиданно навернулись слезы.

— Черт бы тебя побрал, Мэтт Брейди. Я думала, ты никогда уже этого не скажешь.

Он притянул ее ближе и обнял. Где-то высоко в небе пронзительно крикнула чайка; она пронеслась совсем низко, над самыми их головами, потом взмыла, исчезнув в морской дали.