памятнику Петру. Здесь начинались дружба и любовь, радости и огорчения… Встречаться у одинокого почтового ящика было, пожалуй, даже удобнее, чем у станции метро или возле памятника Петру. Тут не потеряешься сам и не пропустишь с толпой прохожих нужного человека…

Ровно час спустя друзья собрались у синего ящика, приколоченного рядом с деревянным крыльцом почты. У каждого из них за плечами был хорошо пригнанный рюкзак, в руках бамбуковый посох — память о Кавказе. Кроме этого, у Феди на поясе висел остро отточенный топорик в брезентовом чехле, а на узком ремешке, переброшенном через плечо, — туго скатанная плащ-палатка. На Крайнем Севере нельзя доверять неверной июньской погоде: ясный солнечный день может внезапно смениться дождем, а то и мокрым, липким снегом.

Федя, Володя и Наташа, одетые в плотные лыжные костюмы и одинаковые вязаные шапочки, походили на двух братьев и сестру. Походили они не только костюмами. Стоило присмотреться к ним — и нетрудно было заметить, что они понимают друг друга с полуслова, а порой даже угадывают мысль товарища, прежде чем тот успеет ее высказать.

— Маршрут нам дали такой… — Володя строго посмотрел через очки на товарищей. — Выйти за поселком к ручью Безымянному. Подняться по ручью до скалы с елью. Если мы не найдем ничего интересного, то на обратном пути надо прочесать мелкий лесок по обеим сторонам ручья. Всего нашим ногам предстоит сделать в оба конца около сорока километров.

— За два дня? Немного, — удивилась Наташа и первой вышла на дорогу. Она не любила терять время на разговоры. В пути можно будет обсудить подробности маршрута и уточнить план поисков.

На улице, возле некоторых домов, собирались такие же группы молодежи. Одетые по-походному, с вещевыми мешками или рюкзаками за плечами, они тоже готовились отправиться на поиски пропавшего Васьки Калабухова.

Поселок Пушозеро привольно вытянулся по берегу озера в одну длинную и широкую улицу с проглядывающими кое-где из земли крупными валунами. Оживляли улицу недавно посаженные молодые березки. В центре поселка высились двухэтажные здания управления комбината и клуба. По обеим сторонам от них выстроились добротно срубленные стандартные дома. Необычно выглядели они на просторных пустых участках — ничем не огороженные, словно голые. За жилыми строениями, несколько на отшибе, виднелся бревенчатый гараж. Возле него были составлены в штабеля металлические бочки. Тут же стоял бензовоз со снятыми колесами — странно низкий, непохожий на автомашину…

Пока маленькая группа миновала поселок, к ней не раз приставали мальчишки — просили взять их на поиски Чудака-Рыбака. По горячим просьбам, взволнованным голосам и лицам ребят нетрудно было догадаться, что в мальчишеском мире Чудак-Рыбак был фигурой значительной и уважаемой.

Наташа шла первой, с суровым лицом человека, готового на подвиг. Суровость очень шла к ней — маленькой, стройной и крепкой, с чуть вскинутой головой и мягко закругленными щеками.

Никто из мальчишек не решался приставать с просьбами к Наташе. Очкастый, чуть сутулый Володя казался им проще, добрее. За ним и бежали ребята, пока Наташа не обернулась.

— А ну, двоечники! — Она пристукнула посохом о землю. — Марш по домам! Учите арифметику.

Обиженные «двоечники» отстали. Долго еще ворчали они вслед Наташе, высказывая едкие соображения о задавалах и воображалах.

Глава вторая
ТРИ ДРУГА

У Наташи, Феди и Володи издавна сложились своеобразные отношения.

Наташа совершенно искренне считала себя вожаком своих друзей. Ведь девушка в восемнадцать лет старше девятнадцатилетних мальчишек.

Володя так же искренне полагал, что настоящим вожаком их маленькой артели был он и никто другой. Кто из всех троих самый предприимчивый? Кто еще в Серпухове подбивал друзей на вылазки в лес, на рыбалку, находил новые интересные места? Кто предложил пойти на Кавказ, выбрал маршрут по Военно-Сухумской дороге, сумел уговорить Наташкину мать отпустить ее в дальний поход? Все, что было интересного в недолгой жизни друзей, начинал он, Володя.

Но и молчаливый коренастый Федя был твердо убежден, что именно он верховодит в своей компании. Конечно, он неразговорчив, не ввязывается в ненужные споры, а предпочитает послушать других, подумать. Зато, когда Наташа с Володей нашумятся вдоволь и запутаются окончательно, Федя скажет свое слово, и обессилевшие спорщики сделают так, как решит он, Федя.

Наташа постоянно учила друзей рассудительности и последовательности в своих поступках, Володя старался приучить Наташу и Федю ценить инициативу и решительность, а Федя отучал Наташу и Володю от излишней самонадеянности и торопливости. И все трое не очень-то преуспевали в своих добрых намерениях. По-прежнему Володя носился все с новыми и новыми планами. Наташа охлаждала его горячую голову, а Федя терпеливо выжидал, пока придет время сказать свое решающее слово. Таким образом, в компании из трех человек оказалось три вожака. И каждый из них был по-своему прав, нужен и полезен.

Еще учась в серпуховской школе, друзья увлекались романом А. Дюма «Три мушкетера». Они читали его и перечитывали, подолгу толковали о героях и о событиях, происходивших в книге. Все трое восторгались силой и мужеством Портоса, но единодушно осуждали его любовные шашни с отвратительной и жадной богатой старухой — женой прокурора. Очень нравился им умный, изящный Атос. Но пил он столько, что порой, по расчетам Феди, любившего во всем точность, Атос наливался вином по самые уши. Обаятелен был и тонкий знаток книг Арамис. Но его желание стать попом возмущало всю троицу.

Что же заставляло их перечитывать и обсуждать роман, если все три героя книги оказались, на их взгляд, далеко не безупречными? Привлекало друзей благородное стремление мушкетеров к подвигу, их могучая, бескорыстная дружба. «Один за всех, и все за одного!» Какие чудесные слова!

Друзья строго следовали этому правилу в жизни. Когда Наташа, купаясь в Оке, уставала, Володя, сильно загребая воду, подплывал к ней и кричал:

— Плечо!.. Обопрись на мое плечо.

Приятно было Наташе положить руку на плечо друга и видеть, как тяжело плывет он, выплевывая воду и звучно фыркая. Прислушиваясь к шумному дыханию Володи, Наташа знала, что он скорее наглотается мутной, припахивающей нефтью воды, даже потонет, но не позволит ей убрать руку. В такие минуты Наташе становилось радостно и вместе с тем — страшновато. Но дружеская помощь Володи была так приятна и волнующа, что Наташа не могла сдержать себя и порой притворялась усталой, чтобы услышать