Ханиф Курейши Четыре синих стула

Пообедав — суп с хлебом и салат из помидоров, — Джон с Диной выходят на улицу. На последней ступеньке они замедляют шаг, и он берет ее под руку, как всегда. Установить ритуал очень важно, чтобы все время помнить: мы — вместе и привыкли все делать вместе.

Солнце сегодня палит нещадно, город обезлюдел, словно все, кроме них, уехали в отпуск. Впрочем, они тоже словно на каникулах.

Вытащить бы сейчас во дворик пару одеял, подушки, радиоприемник и батарею лосьонов. Джон с Диной проводят там целые дни — среди сорняков, пробивающихся меж бетонных плит, в обществе кошек, глядящих с увитой вьюном ограды. Читают, пьют шипучий лимонад и пытаются осмыслить все, что с ними произошло.

Но только что позвонили из магазина: прибыли стулья. Дина с Джоном не станут ждать доставки, они заберут их сами, сегодня же, потому что пригласили на ужин Генри. Продукты они закупили вчера. Из немногих блюд, которые они умеют готовить, выбраны лососевые стейки, капуста брокколи, молодая картошка и салат из трех видов фасоли.

Генри — первый, кого они пригласили на ужин. Да и вообще он их первый гость.

Джон и Дина прожили здесь, на съемной квартире, уже два с половиной месяца, и мебель их в целом устраивает, хотя покупать такую они бы, конечно, не стали. Во всех комнатах висят очень приличные книжные полки, которые они сразу, как въехали, протерли влажной тряпкой. Джон ждет не дождется, когда Дина перевезет все свои книги и письменный стол. Тогда она будет с ним, окончательно и необратимо. На кухне стоит вполне сносный столик. За ним вольготно усядутся, чтобы есть, пить и разговаривать, три человека. Стол можно попеременно застилать яркими скатертями — они купили в Индии две штуки.

На стол потихонечку выставляются личные вещицы, и его и ее — вперемешку. Она начала первая: положит что-нибудь на пробу, а он вздернет брови — что, мол, за новость? Она наблюдает. Потом они переглядываются и так, без слов, принимают решение: оставить или нет. К примеру, все ручки и карандаши стоят в кружке для бритья; рядом — ее вазочка; с утра на столе появился его гипсовый Будда и выдержал испытание без сучка без задоринки. А вот картинка с кошкой явно провалилась, но Дина решила пока ее не убирать: вдруг Джон передумает? Есть еще фотографии, где они сняты вместе, когда год назад вдвоем смылись в отпуск, еще сохраняя отношения с прежними партнерами. Здесь же фотографии его детей.

На кухне стоят всего два трухлявых стула.

По словам Джона, их сегодняшнему гостю наверняка понравятся синие стулья с плетеными тростниковыми сиденьями. Дина-то с Генри едва знакома — видела однажды на обеде у общих друзей. Но Джон уверяет, что Генри обычно все нравится, если убеждать его с должным энтузиазмом.

Кандидатура Генри на роль первого гостя прошла после долгих, хотя и бесконфликтных обсуждений. Разговаривать Джон и Дина обожают. Она даже с работы ушла, чтобы у них было больше времени на разговоры. Иногда они шепчутся щека к щеке, иногда — лежа спиной друг к другу. Спать укладываются пораньше, чтобы подольше поговорить. Чего они не любят, так это ссориться. Опасаются, что, раз поссорившись, уже не остановятся и жизнь превратится в постоянные распри. Короткие стычки между ними уже случались, пару раз они даже были на грани разрыва, но боятся они именно тех затяжных войн, которые помнят по прежней жизни, с другими людьми.

Впрочем, насчет Генри они пришли к полному согласию: его надо пригласить первым. Живет он неподалеку, один. Любит, когда его куда-нибудь зовут. Работает в кондитерской «Карлуччо» и наверняка принесет экзотические пирожные. А главное — за столом не возникнет трений или неловких пауз, не такой Генри человек.

Синие стулья они увидели четыре дня назад. Бродили по окрестностям в поисках индийского ресторанчика, составляли идеальное меню: далл, или попросту чечевица, — из ресторана на Кинг-стрит, бхуна прон, или креветки, — с Фулем-роуд, где еду продают на вынос… И вдруг наткнулись на магазин «Все для дома». Может, они устали, может, просто вконец обленились, но они пересидели в этом огромном магазине на всех стульях и диванах, во всех креслах и даже шезлонгах и представляли себя где-нибудь на море или в горах; они поглядывали друг на друга, стоя рядом или в разных концах магазина, и потрясенно думали: это — он, это — она, тот человек, которого я выбрал, тот, кого я ждал всегда, и теперь началась жизнь, и сегодняшний день — воплощение моей мечты.

В магазине, похоже, никто не собирался их торопить, и они потеряли счет времени. Но в конце концов из-за колонны выступил продавец. И посидев, покачавшись, поерзав на четырех синих деревянных стульях с плетеными сиденьями, они их все-таки купили. Сначала-то им приглянулись другие, посолиднее, но их не оказалось в продаже, вот и пришлось взять эти, подешевле. А когда они уходили, Дина сказала, что синие не в пример лучше любых других. «Ну, раз тебе нравятся, то и мне тоже», — поддержал ее Джон.

Всю дорогу в магазин она твердит, что надо купить открытку с цветами и рамку по размеру. Хочет поставить на стол.

— К приходу Генри?

— Да.

В первые же недели совместной жизни в ее поведении обнаружилось много неприемлемого. Чего-то он раньше просто не замечал, с чем-то не успел смириться. К примеру, она любит ужинать, сидя на ступенях дома. Он уже стар для богемной жизни, но нельзя же по любому поводу говорить «нет». Вот и приходится есть на крыльце. Выхлопные газы оседают на макаронах, соседки заглядывают им в тарелки, а мужчины пялятся на Дину. Впрочем, все это — часть новой долгожданной жизни. И он бессилен что-либо изменить, потому что боится разрушить.

Продавец просит их подождать пару минут. Наконец двое грузчиков приносят две длинные коричневые коробки, вроде гробов, и оставляют у дверей.

Джон и Дина опешили. Они ожидали, что стулья будут как стулья, четыре штуки, по отдельности.

Джон говорил, что они донесут стулья до метро, проедут остановку, а там уж до дома рукой подать. Дина втайне надеялась, что он шутит. Оказалось — нет.

Чтобы продемонстрировать, как это делается, Джон берется за коробку двумя руками, подталкивает ее снизу ногой и так, рывками, выволакивает из магазина и толкает дальше по гладкому полу торгового центра — мимо лоточника с леденцами, мимо охранников, мимо старушек на скамеечках.

У выхода он оглядывается. Дина стоит на пороге магазина, смотрит ему вслед и смеется. Как же она хороша, и как им всегда хорошо вместе.

Она трогается в путь, старательно толкая коробку, как он — впереди себя.

Он тоже идет дальше. До метро совсем