Любовный шепот, залежалый

пожар, пожива для молвы...

Не астрология, пожалуй -

ихтиология, увы...

Увы! И, поднимая полог

ночной - к взаимному стыду,

как скрою, жалкий Ich-теолог,

свой страх, читающее Du?

АФИНСКАЯ ШКОЛА

1

Рассуждай, расписывай говорливой

мыслью мир: никто тебе не мешает,

поелику выдался век счастливый:

телефонный провод нам замещает

всю тусовку шумной "Афинской школы" -

все их позы, жесты из жести, сцену

театральную, реквизит, приколы

бородатой статики... Знаю цену

Диогену - с бочкой его и свечкой!

Но и те, что тычут в бурьян и в тучки,

буридановой кажутся мне овечкой,

валаамовой, - тоже, ты знаешь, штучки...

Говори, рассказывай... Феномена

вот пример базарного - так их слило...

Хорошо, что Муза нас, а не вена,

что Тоска, не вера, соединила;

что не хватит тонкого капилляра...

Где покой... и снится ли? Где движенье?

Лишь невнятно в сумерках меркнет фара -

аритмия, перемеженье, жженье.

2

Что нам эта страсть: бородой играя

категорий, реять в дурмане спора?..

Ах, другими грезятся двери рая

мне, другая сердцу горит Фавора.

А какая, друг, - и не скажешь даже...

Озаренная преображеньем кожа?

Или просто слава: на жалком пляже

огрызаться псине: "Лежать, Платоша!",

как Лолитин папочка?... Чем я хуже?

Посейдон пускай наши пятки лижет.

Потому что - точно: зазор все уже,

капилляр все тоньше, Коцит все ближе.

3

Где Серапис мраморный с крокодилом,

глядя в даль морскую, застыл над молом;

где скользят кораблики милым Нилом,

парусами-мускулами на голом

гимнасийском торсе играя, реи

вознося, - в блаженной Александрии

хорошо бы жить нам, мой друг, старея,

согревая кущи души сырые

Гелиоса пламенем и горячим

ветерком, спешащим смычком по квинтам, -

Кипарисом, слушающим и зрячим,

ничего не слышащим Гиацинтом.

4

Так, смотри, в сардониксе камея

зреет, плат сминая и покров

совлекая, - мнимая алмея,

лжеменада пляшущих миров,

голубятня идолов, - имея-

обладая, город Птолемея

расцветает - роза всех ветров.

Множество, своим центростремленьем

в триединый свитое завой,

терниями слитый с нашим тленьем,

не как те, бессмертные, - живой...

Боже, что мне делать с умиленьем,

с этим жарким крестиком оленьим

меж ключиц, с платановой листвой?..

С этим ветерком Александрии,

реющим в крови?..

Господи, толпой божеств умри - и

лик преображенный Свой яви!

Идолы - Твои ль поводыри и

рыбари?

Нет уже еврея или грека,

ни жены, ни мужа - только Ты.

Лот, Эдип, Медея и Ревекка -

сосредоточением слиты.

Даже - тот, кто ищет человека

с лампочкой циничной слепоты.

5

Даже разъедающая Кора

замирает музыкой во льду,

если ядра натрия и хлора

создают нейтральную среду -

море Средиземное... Земная

соль, живородящая вода...

Оттого ли так влечет двойная

нас лиро-кифарная звезда?

Обещанье жизни, отторженье

страха смерти, солнечная мгла...

Как хочу почувствовать круженье

лун - и в отраженном притяженье

уловить небесные тела!

Не Эребом, знаю, а эфебом

будет легкий прах запечатлен -

гулкой сферой будущего, небом -

лаврами поросшим, взявшим в плен.

6

Пчелы на мед слетаются и гудят -

помесь живого бархата и слюды

мертвой... Не вижу, но чувствую твой изумленный взгляд.

Да, мы с тобою - соты. Вокруг - сады,

пасеки... Что по сусекам они соберут, спеша

смешивать в нашем воске пыльцу цветов -

не различая, путая? Чуть дыша,

слушаю гул приближающийся. Готов

к будущей, неподконтрольной уже ни тебе, ни мне,

призрачной встрече, которой ни я, ни ты,

жаль, не оценим... Жужжи на приводном ремне,

пчелка, спеши обрести черты!

7

Сколь безжалостны, флейта, нежны, упрямы

молодые губы, что нас слюною

наполняют; пальцы, что наши раны -

то зажмут, то снова раскроют, мною

и тобой играя!.. В бреду эфира

мнимый шепот слышится: "Вас люблю я..."

Ах, зачем тебе, кифаред-Фамира,

этот дар Валдая, свисток Вилюя,

снегирёк Рифея?.. В незнанье многом

и в безлюбье вид веселее хлева.

Что же ты мотивчик о том, двуногом,

все заводишь - с сердцем, смещенным влево?

8

Шутка ли: вот-вот тысячелетье

телом Антиноя канет в ил

Нила... Как могу не пожалеть я

всех его папирусов, чернил,

стилосов?.. Не потому ли Тота

мордочка является из тьмы,

что разъято море, как ворота,

но полны смятением умы?

Ах, когда бы просека лесная!..

Как оставим лары на песке?..

Будущие истины Синая

Моисею светят вдалеке...

Но уже мешаются с рыданьем

Аонид вокзальные свистки, -

и недостижимым ожиданьем -

обещаньем, но не обладаньем -

невозможно выместить Тоски.

9

Нет, не мы с тобой, а Лиай и Феб

в вертоград