привнесенные изменения. Менялись ее формы, она была уже не такой сильной. Она была на пути назад.

– Значит, остальные, те, что в Бостоне, тоже пройдут этот путь...

– Правильно. Поэтому мы можем оставить их в покое.

К ним подсел Смит. Чиун сказал:

– Но попытка была неплохой. Если бы можно было справиться с отторжением и получить немного этой НКД...

– ДНК, – сказал Смит.

– Ну, да. У вас, кстати, не найдется?

– Нет.

– Не сможете достать для нас бутылочку?

– Вряд ли ее продают бутылками. Зачем вам?

– Последнее время я усиленно практикуюсь в терпимом отношении к низшим народностям. Если вы обратили внимание, я давно не напоминал вам, что вы белые. Это – часть моей новой программы терпимого отношения к низшим мира сего. Если бы мы раздобыли этой ДНК, можно было бы превратить в желтых всех белых и черных. Потом мы бы подняли их умственный уровень до корейского, а потом еще выше – до северокорейского. Улавливаете?

– Пока да, – сказал Смит.

– В конце концов мы бы всех северокорейцев превратили в лучших из людей, какие когда-либо появлялись на земле, – по образцу одного-единственного уроженца Синанджу. Вы только вообразите такое чудо, император!

– Точно, Смитти, – подхватил Римо. – Пораскиньте мозгами. Четыре миллиарда Чиунов!

– Я не смогу достать ДНК, – поспешно ответил Смит.

– Он согласен и на центрифугу, – со смехом сказал Римо.

Чиун высказался в том смысле, что какой бы ни была его терпимость, белым свойственно отказываться от хороших предложений, даже если речь идет о последнем для них шансе улучшить свою породу.

Перейдя на корейский, он сообщил Римо, что это станет темой его следующей книги.

– Следующей? Где же последняя?

– Я решил не тратить на вас силы. Вы бы все равно этого не оценили.

Вот следующая книга обязательно приведет вас в чувство.

– Когда ты собираешься ее написать? – спросил Римо.

– Я бы сильно продвинулся уже сейчас, если бы не пришлось тратить столько времени на тебя. Если ты оставишь меня в покое и будешь соблюдать тишину, я ее мигом закончу.

– Я буду стараться изо всех сил, – пообещал Римо.

– И, как обычно, у тебя ничего не получится, – сказал Чиун.