Ф. Ришар-Бессьер Люди, люди… и еще раз люди Повесть

Глава 1

Это был совершенно немыслимый маневр. Из-за реверса мощностей в любую секунду могли взорваться и те генераторы, которые благодаря толщине бортовой брони чудом уцелели и еще продолжали работать.

Столкновения уже было не предотвратить. Голос, доносившийся из динамиков, продолжал выкрикивать команды, но выполнять их было некому.

С адским грохотом сотряслись конструкции корабля; от удара он тяжело подпрыгнул и снова рухнул на грунт всей своей многотонной массой. Несколько бесконечно долгих секунд стальная громадина продолжала скользить по земле, потом ее опять вздыбило, и, рывком задрав нос вверх, корабль замер в последнем порыве.

Если б Давида Маршала спросили, сколько он пролежал без сознания, он не смог бы точно ответить на этот вопрос. Может быть, несколько секунд… Может быть, несколько минут…

Очнувшись, он обнаружил, что при ударе о грунт его выбросило из противоперегрузочного кресла. Густая кровь заливала глаза, и сквозь красную пелену взору его предстал ужасающий вид исковерканного, опустошенного отсека. Первое, что он разглядел, был труп командира — его отшвырнуло к стенке герметизированной командирской кабины; потом он увидел тело радиста, раздавленное тяжелой стальной конструкцией с рваными краями. Среди месива обломков валялись тела других членов экипажа. Почти все они были до неузнаваемости изуродованы. Страшное зрелище.

Несколько мгновений Давид Маршал не чувствовал ничего кроме боли и тупой усталости. Потом он утер кровь, сочившуюся из раны на голове, и закрыл глаза. Как это могло случиться? Что же все-таки произошло?

Когда, постепенно проясняясь в его затуманенном от боли сознании, память мало-помалу стала возвращаться к нему, первая его внятная мысль была о Франсуазе. Они поженились несколько лет назад, и с тех пор вся ее жизнь состояла только в постоянном терпеливом ожидании его возвращений из космических рейсов.

Потом он вспомнил отлет с Земли 25 мая 2025 года — всего две недели тому назад. Он был назначен на «Фюрет» старшим пилотом. Ракета ушла в рейс с полными трюмами грузов, самых разных, — их надо было доставить на Жорду, в созвездие Центавра, где незадолго до того обосновались первые поселенцы.

Он вспомнил и отлет с Жорды. Вначале все было хорошо, двигатели издавали спокойное, ровное гудение… Он не мог понять… Трубки бета-излучения внезапно перестали работать. Что-то взорвалось в главном двигателе. Он сразу отключил субпространственную тягу, но в тот момент, когда «Фюрет» стал переходить в четырехмерный континиум, в машинном отделении раздался второй взрыв. Ракета сделала рывок в пространстве и стала падать под воздействием гравитационного поля какого-то неизвестного небесного тела. Что это было за тело? В какую часть Вселенной его забросило? Нарушение равновесия в субпространстве при полете на сверхсветовой скорости могло иметь любые, самые непредсказуемые последствия: корабль могло отбросить на десятки, сотни и даже тысячи световых лет в сторону от расчетной траектории. Такое время от времени случалось. Случалось едва не с первых лет, как человек принялся завоевывать космос — с той поры, когда в межзвездной навигации стало использоваться последнее открытие, благодаря которому звездолеты могли летать уже не подчиняясь действию классических законов четырехмерного континиума. Причем корабли после аварий, как правило, бесследно исчезали вместе с грузами в неведомых пространствах галактики. Или просто переставали существовать, дезинтегрировались в межзвездном вакууме? Никто не знал, что с ними происходило… Эта планета, внезапно появившаяся в самый момент катастрофы, давала Давиду Маршалу какой-то шанс на спасение. Какой-то шанс…

Но где находилась эта планета? Никто, конечно, не успел хотя бы приблизительно определить ее координаты в пространстве. Единственное, что помнил Давид, — это надрывный рев тормозных реакторов и устрашающее видение стремительно надвигающегося неизвестного мира. А потом головокружительное падение на тускло освещенный грунт.

И удар. Страшный удар… И жуткое чувство, словно погружаешься в огненную реку.

Это был конец. Оглядевшись, Давид Маршал попробовал сосредоточиться и трезво, без эмоций оценить положение. Прежде всего надо было узнать, пригодна ли атмосфера планеты для дыхания. Но как он мог узнать это? Приборная панель, к которой сходились провода всех контрольных датчиков, превратилась в бесформенную массу вырванных из гнезд, разбросанных в немыслимом беспорядке и безнадежно изувеченных приборов.

Давид отвел взгляд и посмотрел в другую сторону. Что там было, за тридцатисантиметровой толщей брони? Азот? Метан? Окись углерода?

Он встал и медленно пошел, перешагивая через трупы. Откуда-то доносилось сиплое шипение вытекающего кислорода. Значит, где-то утечка. Скоро запасы кислорода кончатся и он умрет от удушья.

Нужно было добраться до кормового отсека, где хранились резервуары с кислородом. Может быть, ему повезет и он сумеет найти несколько запасных баллонов, уцелевших при катастрофе.

Он шел по узкому коридору вдоль борта корабля, превозмогая острую пульсирующую боль в голове, и когда, изрядно поработав локтями и руками, он разгреб обломки и смог, наконец, протиснуться в кормовой отсек, он увидел перед собой грузную фигуру Ваго Ваттама, второго радиста.

Это был венерианец — его крепкое мускулистое туловище с круглой и гладкой, как биллиардный шар, головой ни с чем невозможно было спутать. Сиреневые, глубоко посаженные глаза Ваго выражали отчаяние с той трогательной, пронизывающей душу непосредственностью и с той силой, с какой умели выражать свои чувства только венерианские гуманоиды.

Давид очень любил его. Это был уже не первый их совместный полет, и он всегда испытывал теплое искреннее расположение к этому простодушному преданному существу.

Ваго тоже повезло, он остался жив. Это немного ободрило Давида. Левая нога венерианца кровоточила, но, осмотрев рану, Давид убедился, что она нисколько не опасна для жизни.

— Ваго, надо выбираться отсюда.

— А где другие?

Погибли. Все погибли. Уцелели только мы с тобой.

Я готов выполнить любое ваше приказание, господин Маршал.

Надо срочно спасать кислородные баллоны.

На лице венерианца выразилось удивление.

Нет смысла. Здесь есть воздух.

— Воздух? Откуда ты знаешь?

Ваго увлек его за собой в соседний отсек и показал на широкую рваную дыру в стальном корпусе.

— Я бы давно уже был мертв, — сказал он, — Я находился здесь, когда это произошло, и я…