спасла меня. У вас впереди целая жизнь, и она еще будет бесить тебя, когда повзрослеет.

Я оттолкнула ее.

— Я не могу меньше тревожиться о мире. Он забрал у меня все. И сейчас забирает Клару. — Мое сердце сжалось в груди, и я потерла центр грудной клетки. Забавно, как эмоциональная боль может вызвать физическую: не имело значения, что я была здорова и в хорошей форме — мое тело делало страдание из-за трагической новости физически ощутимым.

Клара закончила бы тем, что убила меня за то, что я слишком сильно беспокоилась о ней. Мое сердце остановилось бы, если бы ее не стало.

Клу напряглась:

— Помни, кто ты. Ты — борец. Ты не для того преодолела свое прошлое, чтобы сдаться сейчас.

Я бы вновь все это пережила, если бы это означало, что судьба не украдет ее.

Проклятая, долбаная судьба. Мой гнев вновь начал расти, превращая кровь в лаву.

— Моя дочь умирает, и ты думаешь, я сдаюсь? — мой голос дрожал, и я ринулась вперед. Я больше не могла об этом говорить.

Я не могла стать прежней Хейзел: двадцатичетырехлетней женщиной, которая была на вершине счастья. У меня была отличная работа — законная и статусная, что было для меня новым. Я была здорова и довольна. И у меня была дочь, которая делала меня лучше.

У меня есть дочь. Не в прошедшем времени. Еще нет.

Но Клу была права. Я уже преодолела так много. Я не могла сдаться. Не могла просто лечь и позволить дочери покинуть меня, я должна найти лекарство и, чтобы сделать это, нужно столкнуться с миром и продолжать бороться до конца.

Я найду выход.

Отмахнувшись от беспомощности и слез, я разожгла свою злость, пока наполнялась энергией. Независимо от того, что это было за место, я шагнула вперед.

Следуя дальше, я бросила через плечо:

— Ты победила, Клу. Пойдем.

Ее каблуки стучали по каменной кладке коридора, догоняя меня.

— Не надо ненавидеть меня за то, что заставляю тебя вспомнить, как бороться. Она в порядке. Ты не сказала ей, что случилось, после этого рецидивов не было...

Я подняла руки:

— Не хочу думать об этом.

Мне нужно выбросить образ, казалось бы, безобидного приступа астмы Клары из своей головы. Чертовы доктора и их ошибочные диагнозы. Сейчас, когда я думала об этом, ярость приходила раньше, чем слезы. Потребовалось три недели и поход в нелегальный бойцовский клуб, чтобы найти мою внутреннюю силу.

Ощутив изменение, я почувствовала спокойствие и контроль впервые после поездки на машине скорой помощи. Но моя жизнь уже не имела значения.

Я больше не буду терзать себя мыслями «что, если». Я буду фокусироваться на чем угодно, на всем, что поможет продлить жизнь моей дочери. Включая продажу моей души тому, кто может предложить плату.

Соединив свои пальцы с моими, она прошептала:

— Сегодня ты получишь импульс, в котором нуждаешься. Вот увидишь, — слегка подпрыгнув, добавила она. — В конце концов, мы собираемся посмотреть, как мужчины бьют друг друга до крови. Если это не то, что вдохновит тебя отомстить и ударить мир в его гребаное лицо, то я не знаю, что это должно быть.

Я вынужденно улыбнулась, но она была права. Во многих отношениях.

Пустой коридор тянулся целую вечность мимо огромных, обмотанных тканью, и массивных нелепых произведений искусства — буранов и лесов в темноте и волков жестокого мира. Скульптуры, сделанные из бронзы и железа, сопровождали нас как часовые. Смесь современного искусства и замысловатых, словно живых, животных. Все огромное, внушительное и слишком реальное.

Атмосфера этого места приводила мои инстинкты в состояние боевой готовности в поисках опасности.

Ворчание и тяжелое дыхание слышалось за огромной дверью, мимо которой мы прошли.

Клу приподняла бровь, глядя на дверь так, будто у нее было рентгеновское зрение.

— Интересно, что происходит в приватных зонах? Тоже борьба или победитель крадет женщину из толпы и занимается с ней безумной страстной любовью? — ее голос стал мечтательным. — Он может быть горячим и потным, и скользким от крови, но его поцелуи заставят девушку забыть об этом. Она позволяет себе быть использованной мужчиной, который доказал, что достаточно сильный, чтобы защитить ее.

Я покачала головой, снисходительно улыбнувшись своей лучшей подруге-мечтательнице. Клу была результатом тайной связи китайского дипломата и тайской проститутки. Рожденная вне брака, она была выброшена как мусор, когда ей было всего две недели от роду.

Мы встретились три года назад, когда я спасла ее от того, чтобы быть изнасилованной и изувеченной в сельском пригороде Сиднея.

Клу захлопала ресницами, подарив мне воздушный поцелуй.

— Ты же не можешь сказать, что не хотела бы быть похищенной кем-то, кто только что сражался в боях, чтобы выиграть тебя? Я знаю, у тебя нет физических потребностей как у остальных из нас, но это должно изменить тебя.

На этот раз я засмеялась от всего сердца, а не вынужденно.

— У меня есть потребности, ты знаешь, просто у меня есть более важные обязанности, чем гоняться за мужчиной, который не заинтересован в матери с «багажом», — я отказывалась зацикливаться на потребностях, которые будили меня в глухую ночь. Страстное желание чужого тела. Плохо то, что мне никогда не встречался тот, которого бы я хотела, даже отец Клары.

— Но подумай об этом, Зелли. Мускулы, грубость, едва сдерживаемое насилие, мужчина, который целует с одержимостью и нежностью… — ее голос звучал драматично. — Я теряюсь только от одной мысли об этом.

Я закатила глаза.

— Ты слишком романтична. Ты должна была родиться шесть веков назад, если ты хочешь мужчину, который убивает, и женщину, которая падает в обморок.

Она усмехнулась, показывая идеально белые зубы.

— Я родилась шесть веков назад. Вот почему хочу этого так сильно. Современные мужчины, которые работают в офисах и едят пироги на обед, нуждаются в контакте с мечом предков.

— Ты невозможна! — я улыбнулась. У Клу в жизни было два увлечения: мужчины и прошлые времена. Она клялась, что жила бесчисленное количество раз прежде, и хотя я любила смеяться и находить несоответствия в ее сказках, я не могла игнорировать тот факт, что она знала многое. То, что не должна знать, будучи отвергнутым ребенком без образования.