знаком с благоразумием рода Фарроу и их неизменной верностью Страндару и более рассчитываю своего давнего друга. — Он впервые прямо посмотрел мне в глаза, словно бросая вызов.

Не помню точно, что тогда ответил, но на этом разговоры о политике закончились. Я понял, что Алек приехал сюда за мной и только за мной, не рассчитывая на поддержку моего брата, в полной мере унаследовавшего отцовскую рассудительность.

Вечером того же дня у нас братом состоялась ещё одна, крайне эмоциональная беседа, невольно заставившая вспомнить мой последний разговор с отцом.

— Итак, ты побежишь за своим Алеком снова, — ехидно произнёс Кристиан, — наплевав на все традиции Фарроу. — Это был не вопрос, а заключение.

— Не побегу, брат, — покачал я головой, — но и оставаться в нашей глуши, когда такое твориться в Страндаре — это практически преступление.

— Предаёшь нас ради друга, — протянул брат, — видимо, ты так и не стал настоящим Фарроу, каким хотел тебя видеть отец.

— Не стану отвечать тебе, как когда-то отцу, не хочу так смертельно обижать. Ну да ладно, вот только Алек сильно изменился и меняется не в лучшую сторону, Сейчас же он рвётся к власти любыми способами и от этого, быть может, будет зависеть каким станет следующий реальный правитель Страндара.

— Я надеюсь только на одно, — задумчиво протянул брат, — что ты сейчас говоришь правду, а не то, в чём сам хочешь убедить себя.

И что самое неприятное, у меня до сих пор нет твёрдой уверенности в том, какие именно мотивы двигали мною тогда. Но как бы то ни было, утром следующего дня я уехал из Тор-Фарроу в свите герцога Итаи, официально — на похороны его величества Марлона Руана.

В Престон мы въехали утром того дня, когда должны были эти похороны состояться. Однако первым делом мы отправились не к королевскому склепу, а в некое неприметное поместьице неподалёку от места упокоения места упокоения нескольких поколений страндарских королей, от первых Фолксов до Уильяма V Нагля, который не смотря ни на что всё же был коронованным королём Страндара в отличие от его несчастного сына, похороненного где-то в окрестностях Оттона. В поместье нас ожидала набольшая группа гвардейцев во главе с Роджером Хетфилдом, хоть и отстранённым от поста командира, но гвардии не покинувшего. Они коротко переговорили и двинулись к выходу, положив руки на рукоятки мечей и шпаг. А мне оставалось только гадать — устроят они бой прямо в склепе или нет?

Боя не понадобилось. Гвардейцы, верные Хетфилду, попросту окружили Креев, тихо и без лишней суеты, не прерывая вялого течения церемонии. По окончании её их препроводили в Таймский замок, а после и в родной лен, подальше от столицы и наследника трона. Внеочередное заседание парламента без каких-либо проволочек признало Алека регентом и он тут же отправился в комнату, где содержались дети Марлона — Томас и Александр, названный в честь то ли Алека то ли ещё отца, Золотого льва — и сообщил им, что теперь он будет их опекуном до достижения совершеннолетия.

Однако титула регента Алеку оказалось недостаточно. Он решил стать королём. Короновать малолетнего Томаса никто не собирался, ему не исполнилось ещё и семи лет и по страндарским законам он не имел совершенно никаких прав. А законы у нас ещё согласно Великому манифесту Джорджа Безземельного распространяются на всех — от последнего крестьянина до короля, в данном случае — его наследника.

— Ты останешься наследником престола, Том, — объяснял Алек перепуганному, лишившемуся в одночасье всех родственников мальчику. — У меня ведь нет детей, — действительно, единственный сын Алека, тоже Томас, умер в малолетстве, — и уже не будет никогда, — следом за сынишкой умерла и единственная любовь его — Елена, дочь "Сажающего на троны", он хотел жениться дочери Марлона Маргарите, но от брака с собственной племянницей его удалось отговорить, как от слишком смелой идеи. — Так что после моей смерти королём станешь ты.

Мальчик мало что понимал, лишь кивал в такт словам властного опекуна.

Коронация Александра III Руана, герцога Итаи, разительно отличалась от коронации его старшего брата, проходившей в обстановке нервозности и подготовке к войне с Елизаветой. Это была пышная и красивая церемония, отвечавшая всем канонам нашего в высшей степени запутанного придворного этикета, за что отвечал до невозможности важный церемониймейстер, так и сыпавший сплошными "циркумстанциями" и "обсервациями", а также правилами ведения "конверсации" в обществе коронованных особ. Меня он, похоже, считал законченным тупицей и недалёким воякой, совершенно не способным к соблюдению оных обсерваций, так что мне пришлось смириться с поучениями этого смешного человечка в пышной одежде, как с неизбежным злом. Чтобы только не встречаться с ним, я частенько скитался по дворцу, словно приведение, пугая дворцовую челядь и влюблённые парочки, уединившиеся в укромных уголках. Во время одной из таких прогулок я наткнулся на сына Роджера Хетфилда — Хемфри, отличавшийся редкостной "скользкостью", иначе не скажешь, он выполнял разнообразные "деликатные" поручения при Марлоне. Я считал, что Алек отправит его в ссылку, а то и вовсе — на плаху, но он этого не сделал, оставив его при дворе, и Хемфри по прозвищу "Слизняк" продолжил заниматься прежними делами. За переговорами по одному из таких дел я его и застал.

В одной из комнатёнок практически не посещаемой части дворца Хемфри разговаривал с лорд-мэром Таймского замка Клиффордом и меня эта беседа крайне заинтересовала.

— Детей-то за что… — почти шептал Клиффорд. — Они ж… ни в чём… Сэр Хемфри, не по-людски ведь, а?

Почему-то у меня не возникло ни малейших сомнений по поводу того, о ком именно идёт речь.

— Уил перед смертью тоже мало чем от ребёнка отличался, — злобно усмехнулся Хемфри, — но у тебя, Клифф, не было никаких угрызений совести.

— Так ить он же ж хоть и был всё одно, что ребёнок, но всё ж — взрослый человек, а тут — дети.

— Дети — не дети, — отмахнулся сын командира гвардии, — ты, в конце концом, будешь получать за них полное содержание на обоих принцев пять лет. Да ты в золоте купаться сможешь, Клифф.

— Золото, — буркнул лорд-мэр, — а как мне перед Господом ответ держать после смерти. Убийство, да ещё и детей… Вам-то что, вы многих убили, сами говорите, вам Долина мук гарантирована.

— Ты тоже туда отправишься, Клифф, — рассмеялся Хемфри, — и сам отлично знаешь это. В соседних котлах вариться будем. Кончай обманывать себя и живи сейчас, не думай о том, что будет после смерти. В общем, ты меня слышал, отказываться — смысла нет, принцев не спасёшь, а вот я тебя в этом случае сгною.