спросил Джейсон.

Папа, прищурившись, посмотрел на него через стол:

— Что, прости?

— Что такое «метаморфозы»? — повторил братишка.

Рядом с ним Реми и Шарлотта тыкали друг дружку бобовыми стручками — эдакая дуэль местного значения. Мама стояла на другом конце кухни, беседуя по телефону.

Я сунул в рот полную вилку картофельного пюре и взвыл:

— Уй! Горячо!

Папа полез в картонное ведерко за второй куриной ножкой.

— Метаморфозы? Где ты это слово услышал, Джейсон?

Джейсон пригладил свои каштановые вихры и пожал плечами:

— Не знаю.

— Ну, это значит «изменения», — пояснил папа. — Когда одно меняется на другое.

— Это как одежду менять? — спросил Джейсон.

— Реми! Шарлотта! А ну кончайте играть с едой! — прикрикнула мама.

— Нет, — ответил папа, помахав куриной ножкой перед лицом. — Это как гусеница изменяется и превращается в бабочку. Вот это и есть метаморфоза.

— А, — только и ответил Джейсон.

— А почему ты спросил? — спохватился папа.

Джейсон пожал плечами:

— Убей — не знаю.

— Наверное, в мультиках услышал, — предположил я.

Джейсон со всей дури пнул меня под столом.

— Оу! — вскрикнул я. — Зачем ты это сделал?

— Просто нравится, — ответил он.

Реми и Шарлотта сочли это весьма забавным. Они расхохотались, после чего с новой силой принялись пырять друг дружку стручками.

— Хватит! Хватит! — завопила мама. — Это вам не оружие!

— Вот было бы классно, если б Герцог стал кем-то еще? — спросил Джейсон и нагнулся погладить нашего черного кота. — Может, Герцог превратится в бабочку. Это будет метаморфоза, да, пап?

Ответить папа не смог. Реми и Шарлотта побросали свои бобовые стручки и теперь перекидывались пригоршнями картофельного пюре.

Ужин в нашей семье — дело небезопасное.

Смотри пригибайся да уворачивайся.

После ужина папа с мамой заторопились на родительское собрание.

А на меня повесили всю троицу. Я усадил их в гостиной — смотреть по видику мультик. Самый длинный мультик, какой только смог отыскать.

Потом поднялся к себе в комнату. Попытался дозвониться до Одры, но у нее было все время занято.

Одра пригласила меня на вечер танцев в ее танцевальном кружке.

Танцы — ненавижу. По правде говоря, я в жизни не танцевал. Даже у себя в комнате.

Так что я собирался позвонить ей и соврать, будто вывихнул лодыжку… ну, или придумать что-то еще. Черта с два я пойду на танцульки, где, вдобавок, будет множество ребят, умеющих танцевать!

Я еще раз набрал ее номер. По-прежнему занято.

Вздохнув, я присел на краешек постели и уставился в окно. Стояла холодная ноябрьская ночь. От порывов ветра оконное стекло дребезжало.

Я взглянул на Могильный Холм, посеребренный светом луны.

По всему склону тянулись к небесам редкие корявые деревья, похожие на восставшие из могил скелеты.

Я прижался лицом к стеклу, чтобы получше разглядеть вершину холма. И ахнул.

Огоньки!

Мерцающие огоньки. Крошечные, но достаточно яркие, чтобы подсвечивать старые могильные плиты.

У меня отвисла челюсть, когда я смотрел на мигающие огоньки, стремительно порхающие над могилами.

Словно призрачные светлячки.

А потом огоньки померкли за накатившей туманной завесой. Туман мерцал над потемневшей травой, над скрюченными корявыми деревьями. Окутывал холм и старые могилы призрачной пеленой.

И тогда послышался ужасающий стон. Даже через стекло я слышал его — низкий, протяжный стон, плывущий над холмом.

Животный — и в то же время человеческий.

Такой тоскливый. Такой печальный.

Так близко…

3

Следующим утром, сырым и ненастным, мы вместе с миссис Вебстер отправились на холм.

Я посмотрел на небо. Ни одного пухлого беленького облачка. Ни одного проблеска синевы. Солнца не видать. Серые тучи нависали над головой сплошным монолитом.

С холма дул пронизывающий ледяной ветер. Даже корявые деревья, казалось, трясутся от холода. Их голые ветви махали нам, словно предупреждая держаться подальше.

— Итак, дорогие исследователи прошлого, — объявила миссис Вебстер, собрав нас вокруг себя, — давайте посмотрим, что старые надгробия смогут поведать вам об истории города.

Я поправил на плечах рюкзак. Утром я не смог найти свой, поэтому взял рюкзачок Джейсона. Он, конечно, был детсковатый — ярко-лиловый, под цвет динозаврика Барни! — и маловат вдобавок.

Джейсон его обожает. Я знал, как он взбесится, если узнает, что я его брал. Так что я рассчитывал вернуть рюкзачок прежде, чем братец его хватится.

Я услышал, как кто-то меня нагоняет, но не успел отступить с дороги.

— Клевый рюкзачишко! — услышал я голос Фрэнка.

Он дернул рюкзак обеими руками, я споткнулся и врезался в группку девочек.

Фрэнк и Бадди заржали. Кто-то из ребят тоже засмеялся.

— Эт чё, рюкзак для малышей? — нагло спросил Фрэнк.

— Это называется «Мой первый рюкзачок!» — заявил Бадди.

Новый взрыв смеха.

Ха-ха.

Не обращая на них внимания, я натянул кепку на лоб и принялся длинными торопливыми шагами взбираться на холм.

— Эй, куда спешишь? — меня нагнала Одра. Она ткнула пальцем в сторону кладбища. — Не торопись. Никуда оно от нас не сбежит.

Я сбавил шаг.

— Эй, как дела? — спросил я, стараясь извернуться так, чтобы не было видно лилового детского рюкзачка.

Как правило, меня не волнует, что там обо мне кто думает. Но Одра — совсем другое дело.

Она мне по-настоящему нравится. Она умная и веселая, а еще — она самая симпатичная девочка в Средней Школе Хайгрэйва.

У нее длинные темные волосы и чудесная оливковая кожа. Но что в ней чудеснее всего, так это глаза. Они зеленые-зеленые, и с золотистыми искорками.

Рядом с ней я всегда стараюсь держаться молодцом. Вот еще причина, почему я никогда не пойду с ней на танцы. Еще не хватало, чтоб она увидела, какой я увалень!

— Да вот, не терпится изучить могилы, — солгал я.

— Ну и холодрыга тут, — сказала Одра, когда мы достигли сломанных деревянных ворот кладбища. Она подтянула молнию своей лиловой сатиновой курточки.

— Не так уж и плохо, — возразил я. Я хотел, чтобы Одра думала, будто мне все нипочем. Поэтому свою куртку я, наоборот, расстегнул.

Я шагнул в ворота… и увидел здоровенного паука, свисающего с ограды.

— Эй! — вскрикнул я. Ничего не могу поделать. Пауков я боюсь до чертиков…

Проходя мимо паука, я не сводил с него глаз. Я не смотрел, куда иду. В результате я споткнулся о сломанную могильную оградку и повалился на низенькое надгробие.

Я позволил Одре помочь мне встать.

— Я же говорил, что мне не терпится изучить могилы! — пошутил я.

Миссис Вебстер