продолжение топей, болот и камышовых зарослей Луизианы и Арканзаса, тогда как северная и западная имеет характер только что описанных мною областей. За исключением лесистой полосы вдоль границ Луизианы и Арканзаса, эта степь превосходит числом и разнообразием животных, как мне кажется, любой пункт земного шара. Из них я остановлюсь на степном волке.
Он меньше европейского лесного волка, серый, с примесью черного, труслив, хитер и осторожен. Шкура его не имеет цены, и потому индейцы, которым охотничьи припасы обходятся очень дорого, никогда не тратят на него заряда. Естественным результатом этого явилось неимоверное размножение волков, которые ежегодно уничтожают значительное количество лошадей, особливо зимою, когда лошадь, увязая в глубоком снегу, не может отбиваться ногами. На человека степные волки никогда не осмеливаются нападать.
Восточная, болотистая часть Техаса изобилует аллигаторами, которые также не страшны для человека. Правда, плантаторы рассказывают много историй о неграх, проглоченных аллигаторами, но я сомневаюсь, чтобы это животное, несмотря на свою силу, решалось нападать на человека. В Западной Луизиане и Восточном Техасе за аллигатором охотятся ради его жира, которым плантаторы смазывают свои машины. Одюбон так описывает эту охоту:
«Когда осень позолотит листву наших деревьев, и воздух начинает сильнее охлаждаться ночью и ранним утром, аллигаторы выползают из озер и отправляются на зимние квартиры в леса, где зарываются в землю у опушки или под корнями деревьев. В это время они становятся вялыми и сонными, так что человек может ездить на них верхом, как ребенок на палочке. Негры, которые убивают их, предупреждают всякую опасность, отделяя ударом топора хвост от туловища. Затем их режут на куски, бросают в котлы с водой, подвешенные над кострами, и кипятят. Жир собирается на поверхности воды и снимается большими плоскими ложками. Один человек часто убивает до дюжины или больше аллигаторов в вечер; оставляет их на ночь вывариваться в котлах, а утром снимает жир».
Гораздо страшнее аллигатора исполинская черепаха, «кавана», которая, по словам индейцев, обитает в болотах. Панцирь ее достигает десяти футов в длину и шести в ширину; он обладает твердостью и непроницаемостью стали. Это чудовище лежит неподвижно в трясине, в заросли камыша, зарывшись в ил и поджидая неосторожную жертву. Человек или животное, сбившееся с тропинки и случайно оказавшееся поблизости от страшных челюстей каваны, неизбежно становится его жертвой. Я не знаю, впрочем, какую роль в рассказах о каване играет фантазия индейцев, так как мне не случалось сталкиваться с этим животным, а европейским натуралистам оно неизвестно.
Из других опасных животных можно упомянуть о змеях. О моем приключении с гремучей змеей я уже рассказывал. Впрочем, эта гадина почти никогда сама не нападает на человека, а старается уползти от него и представляет опасность лишь в том случае, если подойти к ней слишком близко или наступить на нее. Гораздо опаснее змеи, водящиеся в болотах, где они держатся на более сухих местах, в кустарниках и камышах: «водяной мокассин» с серыми кольцами, бурая випера, черная конго с красной головой и «медная голова». Укушение их сопровождается почти мгновенной смертью.
Кроме аллигаторов водятся в реках опасные хищные рыбы, каковы «речной черт» и в особенности страшная «речная акула» или игла-рыба. Один луизианский автор так описывает ее:
«Есть много разновидностей иглы-рыбы. Самая крупная достигает в длину десяти футов; она прожорлива, хищна и опасна даже для человека. Ее движения быстры, как полет птицы; морда у нее длинная, круглая и заостренная, с тесными рядами острых зубов; тело покрыто чешуей, не проницаемой для ружейной пули; она весит от пятидесяти до четырехсот фунтов, нападает на лошадей, быков и даже на аллигаторов».
Но оставим этих чудовищ и хищников, чтобы бросить прощальный взгляд на зеленые прерии, где пасутся табуны диких коней, и носятся резвые антилопы, где природа вечно улыбается, где цветы, птицы и безобидные четвероногие представляют для наблюдателя такое разнообразное и оживленное зрелище.
ЛитВек: бестселлеры недели
