Н. Непомнящий  Великие пророки современности

ЧУДЕСА БЛАЖЕННОЙ КСЕНИИ

В последний раз, как утверждает молва, ее видели в Чечне, в одном из воинских подразделений, противостоящих басаевским бандитам. Она пришла сюда пешком, с ветхим рюкзачком за плечами — захватила с собой нехитрые лакомства для сына и его товарищей, которым выпала доля нести службу в здешних горах…

— Кто вы? К кому? — остановил ее часовой.

— Кто я? — переспросила она и задумалась…

Блаженная Ксения

В поисках ответа надо было заглянуть в век XVIII, что и сделал писатель Н. Синдаловский, работая над книгой «Санкт-Петербург. История в преданиях и легендах» (изд. «Норинт»). В те времена вся Северная столица говорила о подвижнице с Петербургской стороны — Ксении, прозванной в народе Петербургской, или Блаженной. Она стала героиней многочисленных преданий, ее причислили к лику святых. Она как бы официально стала небесной покровительницей народа, а когда умерла, ее смерть, случившаяся более двухсот лет назад, игнорировалась петербургским обывателем. О Ксении Блаженной складывались и передавались из уст в уста легенды как о современнице. Так было в XIX в.

Так было в ХХ-м. Это продолжается и в наши дни.

Тогда в одной из небогатых улиц Петербургской стороны, рассказывает одна из первых легенд о юродивой Ксении, жила счастливая пара: придворный певчий Андрей Петров и жена его Аксинья Григорьевна. Так любили друг друга, что «и вообразить невозможно». Но муж  неожиданно умер, оставив неутешную 26-летнюю вдову. И тут что-то случилось с Аксиньей Григорьевной, будто бы «съехала с ума с печали». По преданию, Аксинья будто бы не смогла перенести того, что ее муж скончался скоропостижно, а значит, не успел по православному обычаю исповедоваться и причаститься. И чтобы исправить эту несправедливость и избавить любимого человека от вечных мук, она решила отказаться от самое себя. Она убедила себя, что не Аксинья она, а Андрей Федорович, что это Аксинья умерла, а он только обратился в нее, а «в существе остался Андреем Федоровичем». На свое прежнее имя она не откликалась, ходила в мужском платье, и только когда ей говорили: «Андрей Федорович», она отвечала: «Ась?»

Народ со всего Петербургского острова сходился смотреть на нее. И улицу прозвали улицей Андрея Федоровича. В середине XIX в. эта улица называлась Петровской, а затем ее переименовали в Лахтинскую.

На вопрос одной благожелательницы и покровительницы, как же она теперь будет жить без мужа, Ксения, по преданию, ответила: «Ну какое вам дело до усопшей Аксиньи, которая мирно покоится на кладбище. Ведь я похоронил свою Ксеньюшку, и мне теперь больше ничего не нужно. Дом я передаю тебе, Прасковья, только ты даром бедных жить пускай. Вещи сегодня раздам, а деньги на церковь снесу, пусть молятся об упокоении души рабы Божьей Ксении». С тех пор никто не знал, где жила Ксения, чем питалась и где скрывалась от дождя и стужи.

Той же Прасковье, которой она отдала свой дом, Ксения велела однажды идти на Смоленское кладбище, сказав, что там найдет она себе сына. Не дойдя до кладбища, Прасковья увидела толпу вокруг сбитой извозчиком женщины. Женщина была мертва. Рядом рыдал осиротевший ребенок. Прасковья взяла ребенка, приютила его «и воспитала в христианском духе». Говорят, много лет спустя именно он стал старостой того храма, который якобы помогла строить Ксения Блаженная. Могила этого легендарного старосты Ивана Ивановича Антонова находится и сейчас на семейном участке Антоновых на Смоленском кладбище. На ней установлен мраморный памятник в виде плакальщицы с урной.

По преданию, Ксения пользовалась особенным уважением у петербургских извозчиков. Завидев ее где-нибудь на улице, они наперебой предлагали ей свои услуги. Считалось, если кому-то удастся хоть немного провезти Ксению, то ему непременно будет сопутствовать счастье.

Такая же примета была и у торговцев Сытного рынка. Весь день будет удачная торговля, если Ксения Блаженная возьмет у них с лотка или прилавка хоть какой-нибудь товар.

В городе рассказывали, как однажды, встретив свою знакомую, Ксения подала ей медный пятак со словами: «Возьми, возьми пятак. Тут царь на коне. Пожар потухнет».

Ксения Петербургская(прижизненный рисунок)

Ничего не понявшая знакомая, расставшись с Ксенией, пошла домой, но едва дошла до своей улицы, увидела, что дом ее горит. Она бросилась к нему, но не успела добежать, как пожар был потушен.

Придя к другой знакомой и увидев, что та пьет кофе со своей дочерью, уже невестой,

Ксения будто бы обратилась к девице: «Вот ты кофе распиваешь, а твой муж на Охте жену хоронит». Ни мать, ни дочь не могли понять этих загадочных слов, но на Охту все же пошли. По пути встретили процессию, провожавшую на кладбище какую-то покойницу.

Спустя некоторое время, рассказывает легенда, вдовец стал мужем той девицы.

В то время на Смоленском кладбище шло строительство новой каменной церкви. Стены поднялись уже высоко, и каменщики, прежде чем вести кладку, заготавливали кирпичи на лесах. Тогда-то, рассказывает одно предание, и надумала Ксения помочь строителям. По ночам будто бы носила она кирпичи и складывала на лесах. Поутру мастеровые не могли понять, откуда берутся кирпичи. Наконец решили они выследить своего таинственного помощника. Вот тогда-то и стало известно всей округе, что этот неженский труд взяла на себя Блаженная Ксения.

Смерть императрицы Елизаветы Петровны, которая, как известно, наступила в день Рождества Христова, согласно старинному преданию, также предсказала Ксения. Накануне кончины государыни она ходила по городу и повторяла: «Пеките блины, вся Россия будет печь блины!» Петербуржцы мало обращали внимания на это, т. к. обычай печь блины на Рождество, как и вообще на всякий день рождения, был широко известен и повсеместно чтим. И только на следующий день потрясенным смертью императрицы горожанам стало понятно необычное предсказание юродивой. Дело в том, что старинный обычай печь блины распространяется также и на дни кончин.

Доподлинно не известно, когда умерла Ксения Блаженная. По одним источникам, это случилось в 1777 г., по другим — в 1803-м. Похоронили ее на Смоленском кладбище. В скором времени после погребения посетители разобрали по домам всю могильную насыпь. Была сделана другая насыпь, и на нее положена каменная jЯ$ плита. Но и плиту вскоре разломали и растаскали местные жители. Это повторялось не один раз.