Составитель М.Н.Ратманский Загадка белого «Мерседеса». Сборник

Р. Барнаби Седьмой автограф Шекспира

Что-то библейски-величавое было в этой удивительной, редкой, почти невероятной бороде, в ее бесчисленных изящных завитках, как бы струившихся вниз. Но не эти симметричные скульптурные завитки привлекали изумленный взгляд. Подлинным чудом природы был ее цвет — она переливалась и сверкала синевой и зеленью.

Инспектор в отставке Тэмм, бывший сотрудник нью-йоркской полиции, а сейчас глава частного детективного агентства, уже сорок лет работал на поприще криминалистики. Он был готов ко всяким сюрпризам, но даже его удивила эта необыкновенная борода, принадлежащая странному посетителю, который явился к нему солнечным майским утром.

— Садитесь, — предложил Тэмм и мельком взглянул на календарь: не первое ли апреля сегодня.

Посетитель, высокий худощавый человек в мешковато сидящем костюме, молча опустился в кресло. Натренированный взгляд инспектора отметил тонкие запястья, белевшие из-под перчаток, и очень худые ноги. Очки с большими синими стеклами полностью скрывали глаза незнакомца.

— Чем могу быть полезен? — спросил Тэмм.

— У меня к вам весьма важное дело, инспектор.

— Я слышу это от каждого, кто приходит.

— Возможно. Но я искал именно вас, инспектор. Мое дело строго конфиденциально.

— Я умею держать язык за зубами, — проворчал Тэмм, — даже мои близкие друзья ничего не узнают. Но должен вас предупредить заранее: не берусь за сомнительные дела.

— О, нет-нет… — поспешно перебил его обладатель радужной бороды. — Ничего похожего, уверяю вас. У меня совершенно особое, очень своеобразное дело, инспектор… Я прошу вас хранить в вашем сейфе кое-что очень ценное для меня…

— Вот как! А что именно?

— Конверт.

— Конверт? — хмуро переспросил Тэмм. — А что в нем?

Но посетитель проявил неожиданную твердость:

— Этого я вам не могу сказать.

Серые холодные глаза Тэмма несколько секунд внимательно изучали лицо странного посетителя. Но синие очки оставались непроницаемыми.

— Понимаю, — наконец сказал Тэмм, хотя в действительности ничего не понял. — Вы хотите, чтобы у меня хранился конверт?

— Вот именно. До тех пор, пока я не потребую его обратно.

— Но у меня не камера хранения, — поморщился Тэмм. — Обратитесь в банк. Дешевле обойдется.

— Боюсь, что вы не поняли меня, инспектор, — осторожно произнес посетитель. — Мне нужно, чтобы конверт хранился не в учреждении, а у определенного человека, честного и заслуживающего уважения.

— Ну что ж, — согласился инспектор. — Давайте ваш конверт.

Посетитель помедлил, потом вынул из внутреннего кармана пиджака продолговатый коричневый конверт и не без колебания протянул его Тэмму.

Это был обычный конверт, какой можно купить в любом киоске. На нем не было ни адреса, ни фамилии — ничего. Но заклеен он был более чем тщательно.

— Аккуратно заклеено, — усмехнулся инспектор и пощупал конверт. — А все-таки что там? Может быть скажете?

Посетитель улыбнулся.

— Ну, предположим, скажу. Предположим, что в конверте находится ключ к тайне столь важной, что я не осмелюсь доверить ее ни одному человеку в мире.

Инспектор Тэмм откинулся в кресле. Как это он раньше не догадался?! Разноцветная борода, синие очки, костюм с чужого плеча, ужимки, голос… Ясно, что сбежал из сумасшедшего дома.

— Успокойтесь, — мягко сказал он. — Вам незачем волноваться.

При этом рука Тэмма скользнула под пиджак, нащупывая пистолет. Инспектор привык носить его в кобуре под мышкой.

— Вы думаете, что я сумасшедший, инспектор? — усмехнулся посетитель. — Не виню вас за это. Мои слова могут, конечно, показаться весьма необычными… Но уверяю вас, — теперь голос звучал трезво и здраво, — я сказал вам правду без всяких прикрас. И не хватайтесь за пистолет: я не укушу вас. — Тэмм опустил глаза: ему стало неловко. — Выслушайте меня внимательно, инспектор, — продолжал посетитель. — В этом конверте действительно ключ к необычайной тайне. Она стоит миллионы!

— Если, сэр, у вас голова в порядке, значит, сумасшедший я. Миллионы? В этом конверте?

— Именно.

— Политика?

— Нет.

— Забастовка на нефтепромыслах? Шантаж? Любовное письмо? Бриллианты? Выкладывайте, сэр, все начистоту! Я не возьмусь за темное дело.

— Не могу, — ответил посетитель с нотками явного нетерпения в голосе. — Даю вам честное слово, что содержимое конверта не связано ни с каким мошенничеством. Моя тайна не подрывает законов. Вернее, никакой тайны в конверте нет, в нем — только ключ к ней.

— Еще немного, и я сойду с ума, — проворчал Тэмм. — Зачем вам понадобилось, чтобы именно я хранил этот чертов ключ?

— В качестве меры предосторожности. Допустим, что я почти у цели. Но тут что-нибудь случится, и мне понадобится ваша помощь, инспектор. Тогда вы вскроете конверт и примете необходимые меры. Теперь вам ясно, что я имею в виду?

— Ясно? Черта с два!

— Попытаюсь объяснить. Ключ сам по себе ничего не значит. Если вы вскроете конверт раньше положенного срока, то ничего там не найдете. Вернее, ничего не поймете.

— Довольно! — Инспектор встал. Лицо его покраснело от негодования. — У меня нет времени выслушивать всякую чепуху. Я…

Настойчивый телефонный звонок не дал инспектору закончить фразу. Он взял трубку и, услыхав знакомый голос, положил ее на место.

— Ладно, — сказал он примирительно. — Можете продолжать.

— У меня только одно добавление. Вы должны обещать, что не вскроете конверта, пока…

— Пока что?.. — перебил Тэмм.

— Сегодня шестое мая. Двадцатого мая я позвоню вам. Ровно через месяц двадцатого июня позвоню опять. И так каждый месяц двадцатого числа я буду звонить вам, подтверждая, что жив и вне опасности. Если же я не позвоню в тот день — немедленно вскрывайте конверт и поступайте так, как сочтете нужным.

— Чертовски неприятная тайна, сэр, — поморщился инспектор. — Должно быть, кто-нибудь охотится за ней и может пристукнуть вас?

— Вы ошибаетесь. Никто за мной не охотится. Просто я принимаю меры предосторожности. Если ничего не случится — конверт останется невскрытым.

— Черт побери! — простонал инспектор. — Это уже слишком! Сперва я подумал, что вы сумасшедший. Потом решил, что меня разыгрывают! Хватит с меня ключей и тайн! — Опять затрещал телефон. Тэмм вздрогнул, покраснел, словно мальчишка, уличенный в краже яблок, но трубки не снял. — Пусть будет по-вашему, — согласился он. — А как я узнаю, что