головой, — так и быть, привязывайте. — Старик закряхтел и, поднявшись с лавки, шагнул к сундучку.

— Ну, а если Васька убежит в тайгу, тогда как? — наклоняясь над сундучком, шутливо ворчал Мироныч.

— Не убежит, — уверенно ответил Степанко.

— Да ты что, в самом деле думаешь одевать колокольчик? — удивленно спросила Петровна и, увидев, что дед разворачивает тряпицу, в которой позвякивало, всплеснула руками.

— Ну, чего расшумелась? Внуки ведь просят, — отмахнулся от жены Мироныч.

В тот же миг в избе раздался нежный звон. Лицо старика просветлело. Приблизив колокольчик к уху, он долго прислушивался к его звуку. Ребята замерли.

— Динь-динь, — казалось, пела какая-то птица. Старик вздохнул.

— Слышал я как-то про этот колокольчик песню. — И, подмигнув внучатам, Мироныч запел дребезжащим голосом:

— Ну, пошли к Ваське, — сказал дед, поднимаясь с лавки. — Ксюша, ты так привязывай колокольчик, чтобы не звенел. А Степанко будет держать нашего рысака за уши.

Васька стоял тихо. Когда дед подал команду «отпускай», козел отпрянул. Услышав незнакомый ему звук меди, сделал огромный прыжок и, перемахнув через забор, исчез в лесу.

— Только и видели, — развел руками дед. — Был Васька да сплыл. Будет носиться теперь по тайге, как угорелый, и звенеть колокольчиком, птицу и зверя пугать. Ну, теперь, ребятки, собирайтесь в школу. Авось, вернется наш беглец.

Минуло немало времени, а Васька все не приходил. Как-то ночью, проснувшись от лая собаки, Мироныч с фонарем вышел на крыльцо и стал прислушиваться к осеннему шуму леса. Ему показалось, что где-то вдалеке звенел колокольчик. Ночь была темной. Холодный ветер шумел верхушками деревьев, бросая на землю водяную пыль, буйными вихрями кружился над тайгой.

— Наверно, померещилось, — подумал старик.

— Динь-динь, — вдруг отчетливо и близко раздался знакомый звук.

— Вася, Васенька! — подал голос Мироныч. Козел вышел на свет и, гордо подняв голову, насторожился.

Лесник открыл калитку и почмокал губами. Тихо звеня колокольчиком, беглец сделал несколько шагов и остановился.

— Иди, иди, дурачок, — ласково звал старик, пытаясь схватить козла за уши, но Васька отпрянул и исчез в темноте ночи.

— Динь-динь, — послышался прощальный звон, быстро пропавший в шуме ветра.

Сказочно красив в зимнем наряде густой таежный лес. Вся в белом особенно хороша и стройна красавица-пихта. Опустив нижние ветки до самой земли, спит под снеговым покровом черемуха. Лихо одев набекрень пушистые береты, стоят молодые пни. Ночь. Мириадами изумрудов блестит снег. Точно волшебные замки, высятся над тайгой причудливые скалы далеких гор. Торжественно молчалива в такие ночи тайга. Но порой ее безмолвие нарушает несущийся откуда-то тихий звон.

— Динь-динь, — кажется, бродит по лесу какой-то невидимый музыкант, наигрывая свою несложную мелодию.

— Динь-динь.

Утопая в рыхлом снегу, из лесу на поляну вышел горный козел. Повел ушами. Услышав хруст падающих от тяжести снега ветвей, замер. Снова тихо. Облитый лунным светом, с гордо поднятой головой, изредка тихо позванивая колокольчиком, стоит горный козел.

Его чудесную музыку слушают деревья и горы. Но вот зверь насторожился. Глубоко втянул в себя воздух. Почуяв невидимую опасность, тревожно запрядал ушами. Внизу, со стороны согры^[2], раздался протяжный звук. Начинался он с высокой ноты и заканчивался зловещим у-у-а-а. То была волчья серенада. Она слышалась все ближе и ближе. Козел, затрепетав, большими скачками понесся через поляну. Тревожное динь-динь послышалось у подножия перевала, где когда-то его нашел Мироныч.

Быстрыми скачками Васька стал подниматься в гору. Он был уже на ее вершине, когда волки, перебежав поляну, потянулись по свежему следу. Возле подъема в гору они разделились на две стаи. Одна из них помчалась напрямик, вторая спешила в обход.

Вершина горы была увенчана гладкой скалой, у подножия которой находилась широкая расщелина. Козел перемахнул опасное место, и со скалы, как бы торжествуя, прозвенел колокольчик. Первая стая волков сгрудилась у подножия, не спуская жадных глаз с добычи. Вторая приближалась с противоположной стороны. Сомкнув кольцо, волки расположились вокруг отвесной скалы, на вершине которой, словно каменное изваяние, стоял горный козел.

Наступил рассвет. Потухла утренняя заря, и вершина горы, точно огромным прожектором, осветилась лучами восходящего солнца. Прозвучал гудок Миньярского завода. Васька увидел тонкую струйку дыма над жильем Мироныча. Там был его дом. Только там он может найти спасение от волков.

Распластав гибкое тело в воздухе, козел прыгнул со скалы. Падая, он зарылся в снег, но, тотчас же вскочив, помчался вниз. Волки ринулись за ним. Бежать было трудно. Расстояние между козлом и волками быстро уменьшалось. Васька сделал крутой поворот и густым лесом побежал к равнине. Бешеная гонка длилась долго. Козел начал слабеть. Замедлили свой бег и волки. Только один из них, видимо, вожак, упорно преследовал свою жертву и гнал ее к горной реке. Напрягая силы, Васька выбежал на берег, где образовалась большая наледь, запорошенная снегом. Не подозревая опасности, он сделал прыжок, покатился и упал.

В то же мгновение волк вцепился в шею козла. Спас Ваську толстый ременный ошейник, к которому был привязан колокольчик. Собрав остаток сил, козел сбросил с себя волка и перемахнул через речную протоку. Волк, ляская зубами, остался на берегу. Прыгать через воду он побоялся.

* * *

В тот день колхозный охотник Файзулла сидел в засаде в ожидании козлов. Место для укрытия он выбрал под старой сосной на опушке леса. Не спуская глаз с круглой, как тарелка, котловины высохшего озера, Файзулла мурлыкал под нос старинную песню, которую он часто слышал в детстве от матери:

Жаль, что мать не дожила до новой жизни. Теперь Файзулла живет в большой, просторной избе, где так тепло и уютно. Он — лучший охотник колхоза и каждый год получает премию.

Вдруг острые глаза охотника заметили одинокого козла, оказавшегося на склоне противоположной от него