Литвек - электронная библиотека >> Данила Врангель >> Психология и др. >> Пограничное состояние как сексуальное бессмертие >> страница 5
тончайшего психофизиологического характера, которых очень большое число.


Говоря просто, секс втроём это игра в рулетку, когда отыграть обратно уже поздно, а выигрыш-проигрыш предположителен в течение достаточно короткого промежутка времени.


Поэтому двойственное отношение к этому виду интимной социальности вполне оправдано, поскольку проба в любом случае будет необратима.


Кульминация как разрешение после напряжения, при безусловной позитивной эмоциональной составляющей, формирует достаточно устойчивый союз, где гендерные рамки несколько размыты в силу разнополого и однополого сексуального контакта одновременно, что ставит этот союз в особые социальные условия, имеющие преимущество перед традиционной моногамией и полигамией в силу особых равных отношений трёх, что является апофеозом сексуальной социальности и безупречно устойчивой системой, при единственно возможным для этой устойчивости составом - женщина и два мужчины.


"Эмпирика тела как сексуальность биполярности эго"

Рассматривая внешнее как отражение внутреннего - иного определения внешнего быть принципиально не может с позиции здравого смысла - можно осознать, что всё связанное с бытием, или бытом, если конкретно и без вуалирования смысла, воспринимается в начальной стартовой точке сознания, представленного конкретным телом-носителем, поскольку сама идея души или духа абсолютно гипотетична, тогда как тело и его физико-химическое воздействие на то, что считается духом и душой несомненно и проверяется эмпирически.


Пример - наркотическое воздействие, и как итог изменение и состояния души, и продуктивности разума, что отрицать невозможно.


Однако несомненно и то, что сама химия тела, безусловно регулирующая состояние души и разума, абсолютно самодостаточна при идеальном балансе внешнего и внутреннего как истечения и восприятия.


Говоря коротко, все наркотики-стимуляторы-галюциногены-депрессанты-антидепрессанты, включая гормональное регулирование, генерируются непосредственно в организме силой представления личности. Что, вне сомнения, хорошо известно некоторым оккультным школам, а также истинным знатокам техники именуемой йога или её аналогов.


Воля представления это истинный Бог, дорога к которому тщательно шифруется теми, кто пытается извлечь выгоду из этого знания.


Биполярность эго, то есть переменная постоянная психоделического состояния, это и есть полноценная жизнь, независимая от внешнего, но наоборот, влияющая на внешнее силой представления внутреннего, поскольку внешнее это не более чем элемент внутреннего, о чём было сказано выше и что является оккультной аксиомой, но также аксиомой классически научной, которую принимать таковой не позволяет традиционный академизм, рассматривая в ней угрозу своему существованию.


Понимая, что сексуальность, как наиболее чувственная базовая составляющая и самого тела, и личности этого тела, является практически мотивационным истоком смысла существования, в большинстве случаев опосредованно транспозиционированная в нечто достаточно отдалённое от чистого секса, но тем не менее являющаяся единственным мотивом жить полноценно, в чём не все отдают себе отчёт сознательно, но внесознательно ощущают все - достаточно откровенно поговорить о сексе с людьми преклонного возраста, чтобы понять многое, если не всё в контексте теоретического бессмертия - можно сделать вывод, что само эго своей биполярностью, то есть чувственной амплитудой, необходимой для предотвращения девальвации экстатического состояния счастья, пытается заставить своё тело-носитель быть тем, что есть в действительности хозяин этого тела, тщательно упакованный в саркофаг разума, то есть свободной несущейся чайкой над волнами безбрежности вечного океана любовных страстей, что только и есть настоящая жизнь, которая имеет смысл быть.


"Внутреннее истечение энергии рождающей пламя любви"

Зависимость чувственности от осознания себя частью монолитного базового комплекса полноценной защиты естества трансформации в человечность как неестественность любовной страсти возможного непреодоления магнетического устремления в пламя представления как действительности, определяет истинность или не истинность самой полноценности как неестественности человечности, представленной естеством сострадания, которое и есть действительный критерий личности, но никак не ум.


Поэтому чувственное безумие, определяемое таковым лишь оценкой мышления филистёра, в действительности есть чувственный разум, утремлённый в поиск подобного для социального-сексуального контакта, поскольку сексуальность это высшая степень социальности, доступная всей своей феерической возможностью воспринимать невозможное лишь некоторым действительным человечным конструкциям, осознающим, что сексуальная любовь это сама Вечность, огранённая моментом истины акта любви как вещи в себе, доступной к пониманию лишь чувственным осознанием, что является высшей способностью человека как человека действительного, но не человека животного.


Всё это или есть, как внутреннее устройство генетической рефлексии, или этого нет, поэтому различие восприятия рождает условных монстров для одних, и серых, невзрачных, обыденных особей, протягивающих время сквозь себя как жевательную резинку, для других, где интегралом консоли единения эффекта вавилонской башни являются нормативные акты гражданского состояния, для чего они собственно и созданы.


"Квинтессенция коммуникативности как групповой секс"

Естество это материя, не естество - изделия из неё.


Что сложно оспорить.


Физиология, как производное материи, диктует одно, однако нечто, именуемое человеческим, диктует другое.


Зачем и почему:


С единственной просматриваемой априори целью - извлечь из материального естества нечто концентрированное, то есть продукт высшего качественно порядка.


Что констатируется научно-техническим прогрессом с одной стороны, и аффектами постмодернизма со стороны другой.


Хотя мало кто понимает эту констатацию, поскольку массовое сумасшествие, именуемое социальными отношениями, не позволяет видеть ничего за плотными шорами бытовой бессмысленности, осознаваемой как таковая лишь в момент невозможности что-либо изменить в образе мышления и физиологической жизни.


Осознавая неестественность как прорывной вектор направленного