Андестенду.
— За меня не беспокойся.
— Как знать, как знать, — пробормотал я. — Вдруг насчет тебя не поступило распоряжений? Приедешь, а тебе твой член длинный оттяпают. Дадут в руку и скажут: держи. Пока мы винтовки заряжаем.
Андестенд отвернулся и глубоко задумался. А вдруг и правда на него не придет разнарядка? Пока там разберутся. Н-да, печально. Как всё печально. Девушки тоже молчали. — Сколько? — Что? — Сколько вам за меня предложили? — Немного. Вы не заложник, а простой зек. Всего три тысячи. Через минуту я сказал: — Пять. — Что пять? — спросил Анд. — Пять тысяч долларов за твою свободу? А я как же? — За твою свободу я бы не дал и доллара. — Если бежать, то вместе, — сказала Катя. — А то нас тоже расстреляют. Вместо тебя. — И еще Настя добавила со вздохом: — Мы не продаемся. — Если бы у тебя был миллион, — мечтательно протянула Катя. — И то бы мы еще подумали, — сказала Настя. — Будем надеяться на лучшее, — сказал шнырь.
Андестенд отвернулся и глубоко задумался. А вдруг и правда на него не придет разнарядка? Пока там разберутся. Н-да, печально. Как всё печально. Девушки тоже молчали. — Сколько? — Что? — Сколько вам за меня предложили? — Немного. Вы не заложник, а простой зек. Всего три тысячи. Через минуту я сказал: — Пять. — Что пять? — спросил Анд. — Пять тысяч долларов за твою свободу? А я как же? — За твою свободу я бы не дал и доллара. — Если бежать, то вместе, — сказала Катя. — А то нас тоже расстреляют. Вместо тебя. — И еще Настя добавила со вздохом: — Мы не продаемся. — Если бы у тебя был миллион, — мечтательно протянула Катя. — И то бы мы еще подумали, — сказала Настя. — Будем надеяться на лучшее, — сказал шнырь.