- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Евгений Бабушкин «Сказки для бедных»
ThankYou.ru: Евгений Бабушкин «Сказки для бедных»
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Благодарю», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Бывает — и жук летает, и рак ползает. Пётр, Фёдор и Андрей жили в маленьком городке, в тени большого города. У них было три работы, три жены, три кота, три выходных костюма цвета вечной мерзлоты и три крохотных квартиры с балконом во двор. У Петра шумело в голове, у Фёдора кололо в пояснице, Андрей чесался даже во сне. Каждую ночь они вжимались в подушку и чуяли, как медленный хруст сердца ведёт их к смерти. Жить оставалось тридцать или сорок лет, но годы были полны пустотой. Лысый Грисюк, продавец героина, вился рядом. В кафе «Январь», под молчание осипшего радио, Пётр, Фёдор и Андрей пили пиво и ели хлеб. Который день крутила вьюга, снегу было по горло. У Петра была жена, тонкая, как провод. Однажды в субботу она читала прошлогодний журнал. — Посмотри, у кого жопа лучше, — сказала жена, — у меня или у этой бабы? — У тебя, — сказал Пётр. Он перевёл взгляд с гусиной кожи, с нелепых серых кружев на ангельские бёдра Мерилин Монро. Однажды в субботу, в день отдохновения, Фёдор шёл по рынку и увидел, как старуха в гнилом тряпье торгует китайскими колготками на вес — как спутанные, похожие на внутренности колготки заметает снег. Меж тем Андрей купил новый подержанный мобильник и всё вокруг фотографировал — то кота, то палец, то стену, то окно. Вечером, за пивом и хлебом, они рассказали друг другу день. И придумали кое-что.Пётр, Фёдор и Андрей стали деловыми людьми. Покупали на рынке уродливые волокнистые колготки, распихивали по пакетам и на каждый лепили фото: Мерилин Монро, вид сзади. «Мерилин — в наших колготках вы как в кино». Городок умирал в сугробе. Электрички уезжали полные и возвращались пустые, всё меньше окон горело ночью, никто даже не писал на стенах. Мужчины надели дутые чёрные куртки, надели выходные костюмы цвета вечной мерзлоты и пошли продавать колготки втридорога. Появился лысый Грисюк, долго и внимательно шёл рядом. — Ну чего, блядь! — сказал он, и его рот дрогнул. — Есть варианты! — А я тебя помню, — сказал Пётр. — Ты ел снег, у тебя была двойка по арифметике и чтению. — А теперь я серьёзно поднялся. Я прокачанный человек, — сказал дрожащим ртом Грисюк. — У меня форд. — Твоему форду треть века. Купи вон сестре колготки. В наших колготках вы как в кино. — Я ничего не покупаю, я только продаю, — сказал лысый Грисюк. — Если что, вы знаете, где я.
Кому везёт, кому не везёт, а кому то да сё. Пётр, Фёдор и Андрей были везучи. Они бродили по домам и людям, и несли домам и людям колготки «Мерилин», пахнущие Новым светом. Дело ладилось: длинные девицы, истощённые блудливым одиночеством, жирные жёны, готовые лопнуть от бледно-розовой крови — все брали «Мерилин». Весь городок, все его бедные женщины ждали кино. Пётр, Фёдор и Андрей сели в кафе «Январь» перебирать деньги. Появился лысый Грисюк, похожий на странного ребёнка. — Я много думал, — сказал он. — Я всю ночь считал почти незаметные трещинки в стене. Я не куплю ваших колготок. — Ты не себе, так сестре купи. — У меня сестра в инвалидном кресле. Она всё равно что безногая. И слюна течёт. Купите у меня лучше этой штуки. — Чего? — Ну, штуки этой. — От героина, я слышал, член не работает и руки отпадают. — Да идите вы, — лысый Грисюк стал быстро пятиться, его рот дрожал, — жиды. Сволочи!
Фёдор и Андрей всё распродали и отправились домой, а Пётр пошёл в отделение милиции. За стеклом лейтенант читал русские народные сказки и плакал. Он поднял на Петра глаза, полные боли. «Все умерли», — шепнул он. — Товарищ дежурный, — сказал Пётр, — я пришёл к вам с благой вестью. Я знаю, как это трудно — ловить преступников. Как в погоне болит душа и потеют ноги. У меня для вас есть решенье всех проблем. В них прохладно летом и тепло зимой. В них вы никогда не умрёте, в них никто никогда не умрёт. Я и сам ими пользуюсь. В наших колготках вы как в кино. Пётр щёлкнул пальцами, поклонился, медленно расстегнул пояс, снял брюки и показал колготки «Мерилин». Мужчины долго и внимательно смотрели в пустоту. — Беру, — сказал милиционер и вытер слёзы.
Осталось продать лишь несколько пар. Пётр шёл домой и думал: как там тепло и пахнет кошачьей мочой и супом, как жене будет приятно, когда он скажет ей, что она самая красивая. Как он купит новый кафель и календарь на следующий год. Как жена от счастья побреет ноги, и всё будет хорошо. На повороте, у замёрзшего куста черёмухи, его толкнули в спину, потом ещё раз, как будто лопнули позвонки. Пётр упал на бок, слыша хруст сердца в снегу и не зная о плоской дыре в спине, и почти не чувствуя боли. Пётр увидел: лысый Грисюк подпрыгивает и убегает с последней охапкой «Мерилин», бросив измазанный чёрным нож. Пётр подумал — вот, наверно, его дома ждёт сестра, вот, наверно, обрадуется, вот, наверно, будет хоть один день веселья, впрочем, что ей без ног, с рождения не знать ног, да и всё белым-бело, всё давно уже занесло снегом.
АНТОН
Всегда найдётся добрая близорукая душа, сплюнет и скажет: неправда, всё не может быть настолько плохо.В конце марта один мужчина выбросил в мусоропровод двухлетнего внука своей любовницы. Соседи выбежали на рёв и вызвали кого надо, мужчину нашли, надавали ему слегка по морде, посадили напротив видеокамеры, а потом следователь с длинной, похожей на кишечник улыбкой, включил запись.
Я решил не обрабатывать её литературно. Только выкинул наводящие вопросы. Пусть будет, как было. Мужчина смотрел прямо в камеру, иногда запинался, закрывал глаза и сглатывал, и говорил вот это, дословно:
— Пришли домой. Решили немного выпить. Анна Петровна пошла ребёнка укладывать. Точнее, было непонятно, кто кого укладывает, она его или он её. Она была очень сильно пьяная. Потом я сел в большую комнату смотреть кинофильм «Штрафбат». Ребёнка отнёс к бабушке. Но он начал бегать. И пищать. Водки у меня оставалось где-то ноль семь. Ну вот. Прошёл ещё час. Я сидел, пил. Ребёнок вроде угомонился, потом обратно прибежал капризничать. Я ему два раза сделал замечание. Потом нечаянно его толкнул. Я хотел его просто тряхануть,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »