позволила ему принять Бога в такие годы.

Д.Ф. А ты отдаешь себе отчет в том, как в сегодняшнем мире звучат утверждения о реальной личной встрече с богом в лесу на горе? Ты действительно хочешь сказать, что это был не художественный миф, а непосредственная реальность?

А.Л. Да, так оно и есть. Это же событие встречи с Богом произошло и с Ницше. Он встретил самого Диониса и его спутницу, и он побеседовал с ними, и не единожды.

Д.Ф. Такие утверждения сегодня проходят по ведомству психопатологии, которая говорит, что только отделенные от целого части сознания или бессознательного способны играть в такие «реальные» игры с человеком. Эта «отделившаяся часть психики» создает вовне, проецирует вовне, иллюзорные конструкции для того пласта реальности, с которым она не в состоянии справиться в силу недостатка собственной энергии. Встречаясь затем со своей проекцией-иллюзией в «реальности», человек не в состоянии осознать всю иллюзорность своей «встречи», и для себя и вправду верит в то, что, например, он встретил «живого бога», ну или «свою настоящую любовь».

В это время снова подошла официантка и спросила, нравится ли нам их угощения. Мы сказали, что да, очень, подарив ей сладкую иллюзию встречи со своими ожиданиями. Впрочем, почему же иллюзию? Угощения и вправду были очень даже вкусными.

Д.Ф. Я хочу сказать, что любые «встречи с богом» сегодня объясняются вполне однозначно: глубинное расщепление психики, проецирование части (слабой) во вне себя, и встреча с ним в мире как с «реальностью». И только смотря со стороны можно понять, что эти процессы находятся за гранью «объективной реальности», что никакого бога на самом деле нет, и человек общается просто сам с собой, хотя и может полностью верить в реальность своих иллюзий. Но, может, ты хочешь сказать, что, наоборот, как раз мы, «объективные сторонние наблюдатели», и отделены от божественного, и что наша «объективность» есть просто наша неспособность видеть «живого бога» и тем самым постичь тот божественный дар, которым одарены избранные натуры, что для нас, нормальных и современных, закрыта сама возможность встречи с богом?

А.Л. Да, именно так. Что же до тех, кто нынче претендует на «фюрерство душ» – прихиатров, или на «познание языка душ» – психологов, – то на свете трудно найти более нечистых и нездоровых душ, чем у этих «аналистов», не излечивающих, а наоборот заражающих – за деньги, конечно! – Землю своей завистью к великому здоровью: как проститутки – неудавшиеся супруги; лесбиянки – непродавшиеся проститутки (сами пытающиеся стать клиентами – отомстить побрезговавшим ими покупателям); а профессора – читатели-неудачники. Во всех этих «профессиях» - гордыня отребья, жаждущего реванша перед миром – естественно, сорвав с этого мира мзду!

Д.Ф. Но тогда получается, что древне мудрецы обладали некоей мощнейшей древней мудростью, глашатаем которой в наше время явился Ницше, которая позволяла им встречаться непосредственно с богами, что древние мудрецы были более развитыми людьми, а мы – всего лишь их осколки. И тогда твоё видение исторического развития человека – это постоянное раскалывание человека на части, не прогресс, но регресс человеческой цельности, деградация.

А.Л. Очень интересно в этом смысле посмотреть на современные исследования предсказаний древних оракулов (например, погоды), которые оказываются гораздо более точными, нежели предсказания сегодняшних ученых (например, синоптиков). Последние с помощью своих сложнейших приборов и методик предсказывают будущее ничем не лучше Пифии, впадавшей в священный экстаз.

Среди университетской эллинистики есть такая известная история. Около пятидесяти лет назад французские археологи проводили раскопки в Дельфах. Один из профессоров спустился на тот самый «пуп земли», где происходило таинство пророчества, и проделал все те действия, которые по преданию совершала Пифия. Некоторые говорят, в этом месте идет некое вредное испарение, изменяющее состояние сознания, - и профессор пытался сам там всё это вдыхать. Он также принимал некие галлюциногенные грибы, которые по преданию принимала и Пифия для вхождение в экстаз. Вокруг профессора во время этих экспериментов находились его коллеги, которые ждали, что он тоже что-нибудь «изречет». Но, к сожалению, он так ничего и не напророчествовал.

Д.Ф. Так и не снизошел на него божественный дух?

А.Л. Да, профессорам, обычно, чего-то не хватает. Или, скорее, в чём-то у них излишек. Об этой нехватке я говорил десять лет назад в Сорбонне, повторяю это и теперь в университете Ниццы. Я – единственный «преподаватель» в западных университетах, который преподает эти неразумные вещи, и которого пригласили с полным сознанием того, что я буду говорить и преподавать именно их.

Д.Ф. Я хочу продолжить рисовать картину преподаваемого тобой мировоззрения. Человек был расколот на части, чтобы заново отыскать и собрать свою целостность, которая для него есть случайная возможность, чреватая новым взрывом и новым расколом. Сверхчеловек Ницше – это символ новой целостности и единства человека, его задача, чреватая взрывом.

А.Л. Да, это содержится в текстах Ницше, и я могу показать это: фраза за фразой. Что происходит в четвертой частиЗаратустры? В пещере у Ницше собираются все «высшие люди», которых он встретил на своей горе, да еще три зверя: орел, змея и королевский осел. Пещера – место, где происходит мистерия их соединения, это еще и «детская комната»Nietzschedixit, в которой происходит рождение нового существа. Все эти высшие люди и звери собираются там как бы в одного высшего человека, к которому Заратустра обращается уже как к единому Высшему человеку, и, как выделяет Ницше, чуявший необходимость преступления и перед орфографией, прописной буквой в середине фразы, онивOдин голос –mitEinem Munde–отвечают ему.

Д.Ф. Это рождение нового, высшего существа само по себе тоже есть опасная ситуация, как для мира, так и для самого этого существа. Всё изменилось. И тут ты говоришь, что сверхчеловек в принципе долго жить не может, что он живет только во время самого динамитного взрыва и некоторого периода медленного после него угасания. А затем вдруг следует неожиданный разворот: сверхчеловек, оказывается, может и долгожительствовать, выжить после взрыва, если на то будет особая милость Диониса. Мне тут слышится твоё желание «спасти сверхчеловека» от его взрывной судьбы, найти выход из безвыходной ситуации уничтожения прежнего обычного человеческого бытия для «сверхчеловека». Сама выборочная милость бога Диониса, дарующего взорвавшемуся человеку время для дионисического творчества, загадочна и непонятна.

А.Л. В