ждать не приходилось.

В этих условиях советское руководство приняло предложение Германии о заключении пакта о ненападении. Москвой была сделана ставка на то, чтобы на какое-то время отодвинуть войну, использовать отсрочку для мобилизации экономики, ресурсов, военного потенциала страны. Заключение пакта позволило СССР вернуть западные районы Украины и Белоруссии, отторгнутые в 1920 году Польшей. Границы СССР были отодвинуты на несколько сот километров на Запад от жизненно важных административных и промышленных центров.

Перед разведкой встала задача помочь руководству определить сроки передышки и сигнализировать об изменениях в дальнейшей политике Рейха.

До сих пор остается малоизвестным тот «английский фон», на котором Москва пришла к выводу о необходимости подписать пакт с Германией. Документы архива СВР о состоявшейся в конце августа 1939 года серии встреч посла Англии в Берлине с Гитлером показывают, что Англия готова была оказать определенное давление на польское руководство, чтобы побудить его к уступчивости. 23 августа 1939 г. Чемберлен в срочном послании Гитлеру предложил разрешить вопросы германо-польских отношений в «атмосфере доверия» путем прямых переговоров, в которых Англия могла бы быть посредником. Прогерманский характер такого посредничества не оставлял сомнений. Содержание послания было доложено Сталину разведкой за несколько часов до его встречи с Риббентропом в ночь на 24 августа. Советская делегация, таким образом, знала, что англичане готовы отдать Польшу немцам, а если дело дойдет до войны, не намерены воевать из-за нее всерьез.

Демарши английской дипломатии укрепили уверенность руководителей Третьего рейха в безнаказанности расправы над Польшей. 28 августа, после встречи Гитлера с послом Великобритании Гендерсоном, начальник немецкого Генштаба сухопутных войск Ф. Гальдер записал в своем дневнике: «Фюрер не обидится на Англию, если она будет вести мнимую войну»^[3]. Война была нужна вождям фашистской Германии, они жаждали полного разгрома Польши и выхода на границы с СССР. Не дожидаясь результатов маневров английской дипломатии, нацисты предъявили Польше жесткий и по содержанию, и по срокам ультиматум. Война стала свершившимся фактом.

Правительства Англии и Франции, вынужденные под давлением общественного мнения выполнить ранее взятые перед Польшей обязательства и объявить войну Германии, не переставали надеяться, что, выйдя на советские границы, Германия совершит бросок на Восток.

Началась «странная война», которая по своей сути была не чем иным, как попыткой продолжить политику мюнхенского сговора даже в условиях уже развернувшихся военных действий. Известно, к чему это привело. Гитлеровский вермахт разгромил Францию, нанес англичанам поражение под Дюнкерком, оккупировал Данию, Бельгию, Голландию, Норвегию. Практически вся Западная Европа оказалась под фашистским сапогом.

Такой была обстановка предвоенных лет, в которой работала внешняя разведка.

Конечно, обеспечение руководства страны информацией о развитии событий в сфере международных отношений в этот период было важнейшей задачей разведывательной работы. В то же время сотрудники внешней разведки в 30-е годы продолжали бороться против белоэмигрантских центров во Франции, Румынии, на Балканах, Дальнем Востоке.

По указанию руководства страны резидентуры выполняли также работу по зарубежным троцкистским организациям, входившим в созданный в 1938 году высланным из страны Л.Д. Троцким IV Интернационал.

В этот период все чаще перед разведкой ставились задачи по оказанию активного влияния на внешнюю политику иностранных государств и государственных деятелей в выгодном для СССР направлении.

Это заставило руководство разведки обратить внимание резидентур на приобретение связей в кругах, близких к правительствам, дипломатическим ведомствам, руководству буржуазных партий. Особенно удачно, как известно, эти задачи были выполнены в Англии.

Среди населения западных стран были те, кто с интересом, а порой и с сочувствием наблюдал за ходом невиданного в истории человечества эксперимента — попыткой построить общество социальной справедливости.

Особенно привлекательно программы хозяйственного развития СССР, трудовой энтузиазм и оптимизм советских людей выглядели на фоне неудержимого падения производства, безработицы и уныния, охвативших капиталистические страны в годы экономического кризиса.

К середине 30-х годов на Западе усилились антифашистские настроения. На Советский Союз смотрели с надеждой, как на силу, которая может противостоять фашизму и агрессии, не только простые люди, но и представители высших кругов общества, демократической интеллигенции.

Именно на этих людей опиралась советская внешняя разведка, искала среди них и находила тех, кто соглашался на сотрудничество по политическим или идейным соображениям, чтобы помочь проводимой Советским Союзом политике коллективной безопасности.

Ким Филби, один из представителей английского истеблишмента, так объяснил мотивы своего сотрудничества с советской разведкой: «Я чувствовал, что мои идеалы и убеждения, мои симпатии и желания на стороне тех, кто борется за лучшее будущее человечества. В моей Англии, на моей родине, я тоже видел людей, ищущих правду, борющихся за нее. Я мучительно искал средства быть полезным новому обществу. А форму этой борьбы я нашел в своей работе в советской разведке. Я считал и продолжаю считать, что этим я служил и моему английскому народу».

Использовала ли разведка в своей деятельности зарубежные компартии? Ответить на этот вопрос, не раз поднимавшийся в литературе о разведке, однозначно трудно. Формально существовал строгий запрет высших партийных инстанций и руководства разведки на использование за рубежом в разведывательной работе членов местных компартий. Однако на практике имелись случаи, когда резидентуры, не ставя Центр в известность, привлекали к сотрудничеству коммунистов.

Интересна в этом отношении докладная записка А.Х. Артузова, исполнявшего в тот период обязанности начальника военной разведки, наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову о причинах провала резидентуры в Дании. «Тов. Улановский (резидент. — Авт.), — пишет Артузов, — арестован потому, что нарушил приказ о запрещении вербовать членов партии. Все трое завербованные им датчане — коммунисты. Тов. Улановский скрыл от нас, что они коммунисты».

Характерной особенностью деятельности разведки в предвоенный период было сочетание работы с «легальных» и нелегальных позиций. Руководство разведки считало, что находящиеся на